Палитра счастья
Шрифт:
— Что, Селеста? — рыкнул Ян, чувствуя, как гулко и тревожно забилось сердце.
— Эва… — она замолчала, а он застыл на месте. Рефлекторно сжал чашку, хотя мышц вообще не чувствовал. — Она попала в аварию… и сейчас в больнице, — почти шёпотом договорила она.
Ничего он так и не почувствовал. Кроме бешеного пульсирования крови в висках, так, что стало больно. И сказать ничего не мог. Так и смотрел на неё, застыв на месте. И Арчи тоже застыл, переводя взгляд с Яна на Селесту. Перестал махать бумажками.
Селеста
— Я убью тебя, Симон! — рявкнула она. — Надо было сказать это с самого начала! — и положила трубку. — С ней всё в порядке. Всё в полном порядке.
Начало отпускать, но говорить он ещё не мог.
— На ней ни царапины, у него кажется ребро сломано.
Арчи предупредительно отодвинулся от Яна. Лицо у него сделалось такое… Будто он хочет разбить чашку даже не об пол, а об кого-нибудь, кто был рядом. И Арчи сомневался, что это будет Селеста.
— Какого… — выдавил он из себя и поставил чашку на её стол.
— Я так поняла, что они куда-то ехали… или приехали, или уехали… — смущённо и неуверенно говорила Селеста. Даже ей стало не по себе от его вида.
— Сидеть здесь! — повернулся он к Арчи. — Я позвоню. Где они? — снова обратился к Селесте.
— Я с тобой, — быстро сказала она. — Давай я поеду с тобой, — смягчила тон, предлагая, хотя собиралась настоять. В таком состоянии, как он был сейчас… Он был способен на всё. А Эва и так была расстроена. Не было сомнений, что будет скандал. При всем умении Яна держать себя в руках, Селеста не сомневалась, что сейчас его терпение и сдержанность его подведут. Причём, основательно подведут. То есть покинут его и не попрощаются.
— Поехали.
Она выдохнула и схватила сумку. Даже не стала убирать бумаги со стола. Всё-таки думала, что он откажет.
Время было до полудня, так что пробок не было и приехали они довольно быстро. Селеста представила, что он сделает с Эвой, потому что и сама занервничала рядом с ним. Он всегда был сдержан и практически невозмутим, тем и привлекал многих. Хотелось залезть ему в душу и покопаться там; вскрыть его броню и увидеть, что он там прячет. И каждая обманывалась, предполагая, что именно она — та самая, кто сделает это.
Кто сможет сделать это.
Но когда нет… Когда он был неспокоен, пробивало всех и каждого, кто находился рядом. Всех, без исключения. Вот и её словно ударяло, хотя по дороге он не сказал ни слова. Но то напряжение, что было… Его, казалось, можно потрогать рукой.
Она бросилась к нему сразу. Спряталась на груди. Он ничего не сказал, что безумно порадовало Селесту. Но, очевидно, что Эва ещё не заметила его настроения. Он постоял так несколько секунд, удерживая её за плечи.
— Где Симон?
— Он был где-то тут… — сказала она и отодвинулась. Но продолжала держаться за него, вцепившись в
— Ты сейчас поедешь домой, — почти сквозь зубы говорил он. Но это получалось очень резко. Гневно. Свирепо. Угрожающе. — И будешь сидеть… тихо, как мышь. И даже не шелохнёшься, пока я не вернусь. А когда я вернусь, мы поговорим, — сказал он таким тоном, что невольно она содрогнулась.
Он довольно грубо развернул её и направил к выходу, попутно набирая номер Симона, чтобы спросить, где тот шляется. Селеста пошла за ними, отставая на шаг. Так же, вполне бесцеремонно, он затолкал Эву в машину. Невесть откуда появился Симон.
— Садись, — коротко бросил ему Ян, кивая на переднее сиденье.
Селеста молча села рядом с Эвой. Ян влез в машину последним. В двух словах распорядился куда и кого везти.
— Останешься с ней, — сказал Селесте. — Потом я тебе позвоню. Ты мне ещё сегодня нужна.
Селеста согласно кивнула. Симону даже и в голову не пришло подать голос.
Ян оставил Билли дома, чтобы он потом привёз Селесту в офис, сам же сел за руль. Симон без лишних слов скрылся у себя в домике. Ему совсем не хотелось попадаться Яну на глаза, хотя обречённо осознавал, что ответить на пару вопросов ему всё-таки придётся. Если не сейчас, то гораздо позже. Позже он был не против, но сейчас хотелось свалить подальше. Пусть он и не виноват в этой аварии, но он был за рулём. Пусть с Эвой ничего не случилось, но могло бы… И тогда бы его ничего не спасло от гнева Яна. И он был бы очень счастлив, если бы после этого остался в живых.
— Ну как ты? — заботливо спросила Селеста. — Переволновалась?
— Да, — призналась Эва. Выдохнула. — Дело не в этом. А в том, что утром я ему сказала, что никуда не поеду. Он хотел оставить мне Билли, но я сказала, что никуда не поеду. И вот… Теперь я думаю, что вечером меня ждёт хорошая трёпка.
Они прошли на кухню. Селеста кинула свой пиджачок на стул.
— Думаю, Эва, трёпка это даже слабо сказано. Это будет что-то большее. Ты не видела его в момент, когда я ему сообщила о звонке Симона. Сейчас, можно сказать, что он успокоился.
— Успокоился? — переспросила Эва, вспомнив перекошенное гневом лицо Яна. Выражение её лица стало совсем кислым. — Что там пьют в таких случаях? Ромашковый чай? Или ещё какую-нибудь хрень для успокоения?
— Я бы посоветовала тебе пару бокалов коньяка, но тебе нельзя пить.
— Жаль. Наверное, сейчас я бы не отказалась от этого.
— Тогда точно ромашковый чай, — усмехнулась Селеста.
— Думаешь у меня в доме есть ромашковый чай? — саркастически усмехнулась Эва.