Палитра счастья
Шрифт:
Заметила, что стала говорить в его манере. Научилась всё выражать одним словом. Хотя ещё не всегда, но возможно это и к лучшему.
— Ты делаешь мне комплимент? — как-то по-особенному растягивая слова спросил он.
— Нет, я просто адекватна в своих суждениях. Теперь ты говори.
— Что? — он закончил со своей уборкой и присел на край стола.
— Какая я красивая, — кивнула. — Как обворожительна сегодня и все мужчины тебе обзавидовались, — кивнула два раза.
Была совершенно довольна самой собой. Буквально светилась от счастья.
Он
— Без сомнений. Красива, обворожительна, прелестна, нет слов. Ради тебя готов пойти на убийство, — тут заметил хитрое выражение на её лице, — Что?
— А если бы я работала у тебя… Ну, дизайнером… или… неважно кем… — сделала ещё более сосредоточенное лицо и окинула его оценивающим взглядом.
— И?
— Ты бы… — хотела сказать «спал со мной», потом решила «пощадить» его чувства, вспомнив утренний разговор, — … завёл со мной роман?
Он взял паузу, чтобы подумать. Или сделал вид, что думает. Только ироничный взгляд выдавал его.
— Да, — всё объясняющий ответ.
— Да? — она притворно удивилась, будто думала, что он ответит «нет».
— Сто процентов, — он чуть сменил положение и скрестил руки на груди.
— А если бы я не захотела? — так же хитро спросила она, свободно откинувшись и покачиваясь в кресле.
— Захотела бы.
— Да?
— Сто процентов.
— Какой же ты самоуверенный… — проговорила она с укором.
— Есть немного, — и не отрицал.
— Немного, — чуть не фыркнула. — И ты бы крутил роман с подчинённой? — всё же слабо в это верилось.
— Нет.
— Нет?
— Нет, я бы сначала тебя уволил.
— Ужас какой… — она рассмеялась и поднялась с кресла.
— Ну, как дела? — спросил он и подтянул её к себе за поясок.
Она действительно была сегодня красива. И обворожительна. И ему не составило большого труда сказать всё это ей, когда она самодовольно спрашивала. Своей женщине ему не сложно было говорить комплименты. На ней был костюмчик похожий на её венчальный наряд. Только этот был молочного цвета — приятного; не той болезненной белезны, а тёплого оттенка, так прекрасно подчёркивающий её миловидный образ. И Эва стала носить каблуки. Они так заманчиво стучали. И двигалась она так грациозно. А ножки её просто сводили с ума, хоть и были прикрыты до колен узкой юбкой.
— Хорошо. А ты без повязки? — она двинулась ему навстречу и коснулась его плеча. Потом попыталась оттянуть ворот чёрной рубашки и заглянуть внутрь.
— Эва, оставь в покое моё плечо, — немного раздражённо сказал он и убрал её руку. — Ещё в повязке. Как ты съездила к доктору?
— Хорошо. Всё хорошо. Показала ей результаты всех осмотров и анализы, если это тебя интересует. Она написала мне на бумажке когда следующий раз прийти. Выписала таблеточки, чтобы живот не болел.
— Когда?
— Пить два раза в день во время еды. Не помню, как они называются. Я уже купила их.
— Я говорю, когда следующий раз к врачу? — он так и не отпустил её поясок. Потом переместил руки ей на талию и притянул
— Не помню я. Потом посмотрю. Не хочу рыться в сумке. И она в машине, — отрывисто произнесла она. Видно было, что занервничала.
— Что случилось? — спросил он. Заметил её внезапное смятение.
Она взяла его за запястья. Осторожно высвободилась и отступила.
— Нам нужно поговорить, — всё же решительно сказал она. Подошла к окну и как всегда, чуть не охнула. Видок не лучше чем в их нью-йоркской квартире. Ещё хлеще.
— Уже страшно, — сказал он и обречённо вздохнул. Снова скрестил руки на груди. — Что ж, давай поговорим. Слушаю тебя внимательно.
— Мне кажется нам нужно пожить отдельно, — это прозвучало не так твёрдо и решительно, как само намерение поговорить. Но она нашла в себе силы развернуться к нему лицом, а не говорить с окном. Однако ближе не подошла.
— Всё утро ломал голову, какой же меня сегодня ждёт сюрприз, — он даже взъерошил волосы, подтверждая свою озадаченность. Мнимую озадаченность.
— Я серьёзно, — она сделала пару шагов вдоль окна и снова глянула на залив.
— И я вполне серьёзно, — уже жёстче сказал он, пристально глядя на неё. Она посмотрела, но его взгляд выдерживала с трудом. Это вам не снулые дамочки.
— Послушай…
— Я слушаю, — перебил он.
— Дай мне сказать.
— Говори, — его резкие рубленные фразы сбивали её. И так было тяжело говорить это, а он своим резким тоном совсем выбивал её из колеи. А ещё она чувствовала, что настроение его изменилось. Игривость исчезла.
— Это не очередная моя блажь, — на этот раз она старалась тщательно подбирать слова. И, казалось, что подготовилась к этому разговору. А сейчас и двух слов связать не могла. Он больше не перебивал и поэтому она пару секунд поразмыслила. — Просто… Мне очень тяжело, — продолжила. — Мне нужно время и я хочу подумать. Мне кажется, что я в тупике. И я… Я запуталась.
— В чём ты запуталась, Эва? — он сбавил тон, хотя и сказанное ею не доставляло удовольствия, и было не очень приятно слушать всё это. Но она была совершенно искренна. Только что руки не заламывала и не умаляла. А так, полнейшее смятение и неуверенность светилось в её глазах.
Она не ответила. Не могла прямо сказать, что запуталась не только в себе, но и в нём. И мучилась вопросом, только ли из-за ребёнка они поженились. Всё ещё никак не могла сложить пазлы в одну картинку. Всё никак не могла найти последний кусочек смальты для своего витража. Её картина никак не писалась. Она понимала, что загнала сама себя в эту ситуацию. Превратила их затруднения в тупик, выстроив стену, при этом осознавая его упрямство и непреклонность. Поставила цель сломать его, с каждым разом понимая, что не может. Чем дальше и больше она пыталась, тем сама больнее билась об это. И злилась ещё больше. Она предложила это сознательно. На самом деле хотела подумать, поскучать по нему. Но не так, как это было раньше. Поскучать, зная, что он рядом.