Палитра
Шрифт:
– О! Талантов немерено. Некоторые видны невооруженным глазом, точнее, слышны невооруженным ухом.
Федор удивленно поднял бровь.
Поняв, что на слово ему не верят, Изя неожиданно запел мощным басом:
Песнь моя летит с мольбою
Тихо в час ночной.
– Вот же, забулдоны проклятые! – донесся тут же визгливый старушечий голос из окна соседнего дома. – Рабочее время, а они уже готовые, песни горланят. Сейчас в милицию позвоню!
Изя перестал петь и довольно
– Ну, короче, ты понял.
Федор искренне восхитился.
– Ух ты! Здорово!
Изя был человеком среднего роста, худощавым, белобрысым, лысоватым. И уж никак невозможно было предположить, что он обладает столь сильным густым и объемным голосом.
– А! Это так, в треть силы, на неразогретые связки. Если бы спеть как положено – эта старая карга, что сейчас грозила нам милицией, онемела бы. Точно тебе говорю.
– И в треть силы впечатляет.
– Когда я подрабатывал в церковном хоре, регент на меня, как на икону, молился, – похвастался Изя. – По второй?
– Давай.
Они выпили еще. Портвейн со спиртом пьянил быстро.
Федору всё больше и больше нравился новый приятель.
– А какие у тебя еще таланты? – поинтересовался Федор.
– Память у меня крепкая. Вот если чего прочел или услышал – всё: как на камне высек, на века. Но только в том случае, если хочу это запомнить, а если не хочу – и не запоминаю.
– Да ты удивительный человек! Это же всю премудрость людскую можно в голове собрать.
– Собрать можно, – согласился Изя. – Только зачем? Чтобы гордыню свою ублажить? Дескать, я лучше других? Нет, ни к чему это. Нет на земле таких знаний, которые нужно было бы запомнить навсегда. Нет людской премудрости. Есть Божественное откровение – Священные Писания. Вот они стоят того.
– Ты говоришь о Библии?
– Нет, не только. Есть еще Талмуд и Коран.
– Ты хочешь сказать, что все три Писания ты помнишь наизусть?
Изя радостно засмеялся:
– Именно.
– Да ну? – не поверил Федор. – И Талмуд?
Изя скромно опустил глаза и утвердительно кивнул головой.
– Мне тебя обманывать незачем, – он вылил остатки вина в стакан, из фляжки долил немного спирту и протянул стакан Федору. – Пополам.
Федор кивнул, отпил до уровня, отмеченного пальцем, и вернул стакан приятелю.
– Так вот, скажи: много ли противоречий между этими Писаниями?
Изя выпил, развернул карамельку и положил в рот.
– Да нет между ними никаких принципиальных противоречий. Всё одинаково: Бог – творец, а человек – творение его. И в этом суть. Раз человек – творение Божье, то и жить должен по Божьим законам. Всё просто, всё понятно. Ты можешь быть кем угодно, хоть иудеем, хоть христианином, да хоть и чукчей без всякого понятия, а если живешь праведно, то всё – ты молодец и дорога тебе в Рай.
Федор задумался. Время замедлило свой ход. Хмель не позволял сосредоточиться, и Федор словно блуждал по лабиринтам сознания, пытаясь найти ответы на вопросы, которые не удавалось сформулировать.
Изя
– И сотворил Господь Адама из глины.
Эта фраза, произнесенная Изей, в одно мгновение включила сознание Федора:
– Что-что ты сказал?
– Я говорю, в моем писании будет просто: «И сотворил Господь Адама из глины».
– В твоем писании?
– Да. Мне предначертано создать вместо Библии, Талмуда и Корана одну Священную Книгу. Я всё проанализировал. И вот, смотри, как интересно. В Библии говорится: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою».
– Красиво, – задумчиво произнес Федор.
– А в Коране сказано, – не обращая внимания, продолжал Изя. – «Он – Тот, кто знает сокровенное и явное, великий, милосердный, который сделал прекрасным все сущее, что сотворил, и сотворил в первый раз человека из глины».
– Из глины… – прошептал Федор.
– …Ибо прах ты и в прах возвратишься… – между тем не умолкал Изя.
– Надо же, человек – живой, а прах, – бормотал Федор. – Глина, значит. То есть жизнь – это глина, а глина – это жизнь… Как же я до этого раньше не додумался!.. Ты мне открыл глаза. Спасибо! – Федор в порыве благодарности обнял собутыльника.
– Да ладно тебе! – смутился Изя. – Я ведь от чистого сердца. Просто живу по законам Божьим. Помогаю ближнему. Скажи, чем тебе помочь, я помогу! Хочешь, еще вина возьму?
– Да. Только ты мне прежде объясни одну вещь.
– С удовольствием. – Изя принял позу мыслителя. – Слушаю.
– Вот я – художник!
– Так.
– Я должен написать картину, понимаешь?
– Понимаю.
– Вот. Если я в краски добавлю глину, картина оживет?
Изя поднял брови и потер подбородок:
– Так. Сейчас скажу. Нет, не получится.
– Что, совсем? – расстроился Федор.
– Об этом Бога просить надо.
– А как?
– Очень просто. Берешь глину, идешь к Богу и просишь его вдохнуть в глину душу. Вот и всё.
– Не понимаю, – замотал головой Федор.
– А что тут непонятного? Тебе эту глину нужно освятить.
– И всё?! – Федор едва сдерживал слезы.
Изя явно был горд собой. С видом профессора он добавил:
– Нет, всё не так просто, как тебе кажется. Есть одно «но».
– Какое?
– Вопрос в том, где святить глину. У нас нельзя.
– Почему нельзя?
– Дорогой мой! Я-то знаю, как у нас всё делается. Не забывай, я пел в церковном хоре. Тебе нужно ехать в Израиль, в Святую землю, в Иерусалим. В этот город вошел Господь после воскрешения Лазаря из мертвых, там, на Голгофе, он принял смерть, воскрес и вознесся. А если ты не можешь туда попасть по причине недостатка средств, то пусть тебе кто-нибудь привезет глину из Святой земли. Сейчас туда много туристов едет.