Палочка для Рой
Шрифт:
В математике всё вело к чему-нибудь иному. Без сложения и вычитания, ты не мог осуществлять умножение. Без умножения — не мог производить деление. Без всех этих навыков, ты мог даже не начинать браться за навыки более высокого порядка.
То же самое и с магией. Я не могла просто начать беспалочково и невербально кастовать заклинания, словно была самим Мерлином. Одни навыки вели к другим, и хоть у меня имелось преимущество целеустремлённости и умения трудиться, я даже близко не являлась таким магическим гением, как Гермиона.
Чтение
В магии, как я обнаружила, лучше было отточить до совершенства несколько заклинаний, чем знать огромное их количество и едва-едва быть в состоянии их исполнить.
Гарри помолчал.
— Мои родственники ненавидят меня за то, что я волшебник.
Я пристально посмотрела на него. Это было не то признание, которым ты делишься с незнакомцем, за исключением случаев, когда это что-то, что тебе просто следует сказать.
— Тогда эта ненависть на самом деле не из-за тебя, не так ли?
Он удивлённо посмотрел на меня.
— Люди ненавидят то, чего не понимают, и я не уверена, что понимаю то, чем мы занимаемся. Для тех, у кого нет силы, всё должно быть ещё страшнее. Всё не так уж плохо, если ни у кого нет силы, но когда кто-то видит, что делают другие люди... они, вероятно, ощущают небольшую зависть.
Лицо Гарри напряглось.
— Ты не знаешь их. То, как они со мной обращаются, это неправильно.
— Они издеваются над тобой? — спросила я. — Потому что есть вещи, которые могут сделать маггловские власти. У волшебников их, кажется, не очень много, но быть полукровкой означает, что ты стоишь одной ногой в каждом из двух миров. Используй, что должен, дабы выбраться.
— Никто не поверит мне, — сказал он мрачно. — И у меня был разговор с Дамблдором. Он сказал, что на моем доме есть магические защиты, чтобы я был в безопасности, и поэтому он держит меня там.
— Он не может найти другое место с магическими защитами? — спросила я. — Ты сказал ему, насколько плохо всё у тебя дома?
Гарри покачал головой.
— Может, тебе следует сказать, — заметила я. — У волшебников есть способы изменять разумы людей, и если Дамблдор должен держать тебя с ними, возможно, он сможет сделать так, чтобы они лучше к тебе относились. Может, он сможет просто запугать их до согласия, или заставить их забыть о том, что они ненавидели тебя. В любом случае, ты в выигрыше.
— Это будет не то же самое, как если бы они любили меня по-настоящему, — сказал он.
— Но, по крайней мере плохое обращение прекратится. Я не осведомлена о наличии какой бы то ни было магии, которая может заставить кого-нибудь искренне полюбить тебя, хотя слышала о любовных зельях. Хотя, из того, что я уловила о них, это плохая идея.
Он нахмурился и уставился на пол. Выглядело всё так, словно он обдумывает то, что я сказала, и это было хорошо.
Мне
Мои родители любили меня. Несмотря на то, что моя мама умерла, она оставила мне воспоминания об этой любви, и они были частью того, что помогло мне выстоять в последовавшие тёмные времена. Даже в самые мрачные дни отцовской депрессии я не сомневалась, что он любит меня. Он был не в состоянии продемонстрировать эту любовь, но я знала.
На что могло быть похоже расти в доме без любви, с людьми, которые активно презирали тебя?
Поттер не выглядел так, словно с ним обходились ужасно плохо, но с другой стороны, практически никто так не выглядел. У него был недобор веса, но за последние несколько месяцев он прибавил.
Он казался общительным и выглядел беспечным и счастливым; была ли это маска, прикрывающая боль?
Я бы хотела иметь возможность помочь ему, но я находилась не в той позиции, где могла бы что-то сделать. Отправиться к нему домой и запугать его приёмных родителей, скорее всего, просто превратило бы их страх в гнев, который они обратили бы на самого Гарри.
Потребовалась бы настоящая угроза возмездия от кого-то, о ком приёмные родители Гарри знали, что он последует этой угрозе, вроде Дамблдора, чтобы действительно изменить ситуацию.
Вызов маггловских властей приведет к тому, что Гарри просто выбросят из дома, и затем он окажется в точно такой же ситуации, как и я во время летних каникул. Пожиратели Смерти были на подъёме, и для Гарри покинуть защиту дома являлось хорошим способом оказаться убитым.
— Тебя не смогут полюбить, — сказала я. — Не дома. Но это не означает, что ты не найдешь других людей, которые будут любить тебя. Иногда друзья могут оказаться твоей второй семьей.
Я ощутила внезапную волну грусти. Сара, Рейчел, Брайан... они хорошо отнеслись ко мне, несмотря на то, что были злодеями. Со своей командой в Стражах я не была так близка, за исключением, может быть, Голема, но они тоже были славными.
Гарри кивнул.
— Рон собирался остаться на Рождество, но там случилось что-то насчет тёти, возвращающейся домой, или нечто в этом духе, и это помешало ему.
— Правда? — спросила я небрежно.
— Рон был не так уж и обрадован, так как никогда не встречал тётю, но некоторые из его старших братьев вспомнили её.
Так что, в сущности, я обманом лишила его Рождества с другом. Я, может, и испытала бы неловкость по этому поводу, но лекарство помогло гораздо большему количеству людей, чем навредило, и иногда было важно оставаться прагматиком в подобных вещах.
— Уже практически время ужина, — сказала я. — Слышала, что там будет нечто особенное.
— Ага! — воскликнул Гарри с энтузиазмом, похоже, забыв о своём расстройстве по поводу семьи и Рона. — Хагрид мне всё рассказал. Раз уж все застряли здесь вдали от своих семей, то они попытались сделать ужин чем-то особенным.