Паломничество жонглера (фрагмент)
Шрифт:
– Его это так напугает, что он никогда даже не помыслит сюда вернуться. Веришь?
– Честно? Не очень.
– Ну, как хочешь, - с напускным безразличием отмахнулся Гвоздь. Потом сама убедишься. А теперь давай-ка беги домой, а то я устал и хочу спать.
– Держи, - она просунула ему через окно помятый хлебец.
– Знаю я, как здесь кормят, - по-взрослому сказала конопатая.
– А ты вон какой тощий.
– Спасибо. Ну, беги теперь.
Он сидел на койке и лениво жевал горбушку, когда на лестнице снова раздались шаги.
– Эй, скажи им там, что на сегодня прием закончен!
– крикнул стражнику Гвоздь.
– Пусть приходят завтра, я устал. Нельзя же так, в самом деле...
Дверь однако
– Вяжите его!
– рявкнул жрец, свирепо топорща бороду.
– "Завтра", ха! Не будет тебе, зандробово отродье, никакого завтра!
И Гвоздь как-то сразу поверил: действительно, не будет.
* * *
Они оставили убитых махсраев прямо посреди коридора и отправились дальше. Теперь Иссканр пренебрег советами чародея и держал обнаженный клинок в правой руке - так, на всякий случай. В другой раз может не повезти.
...Впервые с махсраями он столкнулся в Сна-Тонре, во время падения Узла. Подтвердились еще одни россказни, в которые Иссканр до того времени не верил: о Внешних Пустотах и о том, что попавшая в Узел местность теми или иными "слоями реальности" оказывается сопряженной с этими самими Пустотами. Которые в действительности не такие уж пустые, а наоборот, обильно населены тварями, одна другой отвратительнее и смертоноснее. При падении Узла на ту или иную часть Ллаургина Отсеченного твари эти имели возможность прорваться в Тха - и пользовались ею на всю катушку. Те, кто пребывал воплощенным в физическое тело или находился, как это называли чародеи, в "пограничном состоянии", - те начинали убивать все живое, ну а те, кто были на момент прорыва полностью развоплощены, первым делом искали себе подходящее для воплощения тело.
Обитателей Внешних Пустот называли по-разному; как правило, демонами или зандробами. Ну а чтобы как-то отличать развоплощенных от прочих, первых называли зандробами ночными.
Признаться, убийство было не единственным любимым занятием демонов. Не менее привлекательными они считали плотские утехи - и при возможности предавались им с неистовством, которому позавидовал бы иной герой-любовник. Обычно люди, которыми овладевали зандробы, вскоре умирали, не способные перенести нанесенных им психических и телесных увечий, да и случалось такое редко, ведь Узлы, как правило, падали на необитаемые земли. Но были известны случаи и появления родившихся от зандробов детей... точнее, детенышей, ибо больше всего младенцы походили на животных, да и вели себя соответственно. Их истребляли... или (подозревал Иссканр) говорили, что истребляли, а на самом деле такие вот полулюди-полудемоны отправлялись в подвалы чародейских башен, откуда уже никогда не возвращались.
Наверное, после сна-тонрских событий чародеи в который раз обогатили свои подвалы - само собой, сперва отстроив их заново, ибо вся северная часть города оказалась разрушенной, даже несколько мостов обвалилось. Ну а обычные горожане, обслуживавшие кварталы чародеев, еще долго зализывали раны, хотя, конечно, сами чародеи помогали им, чем только могли.
По сути, только благодаря их быстрому вмешательству и удалось истребить всех зандробов, прорвавшихся в Северный Сна-Тонр. И если бы не Держатели, которые "развязали" Узел, хотя сами при этом и рухнули, демонов в городе было бы намного больше - и возможно, королевство вообще лишилось бы Сна-Тонра, а граница Вольных Земель переместилась значительно южнее нынешней.
Ничего этого не случилось - а то, что кто-то там оказался раздавлен под каменными пальцами, кто-то задохнулся в занявшемся от шальной искры доме, пытаясь вытащить на улицу старика, которому и жить-то оставалось - до будущих холодов,
...Оставив позади рыночную площадь, где на ночных прилавках стонали раненые и разглядывали небеса убитые, Иссканр бежал к дому Танайи, когда наткнулся на свору махсраев. Ему повезло: они успели заплевать своей ядовитой слюной какого-то наивного беднягу, увлекшегося пощелкиванием зандробовых пальцев и теперь расклеванного вдоль и поперек. Но стоило Иссканру вбежать в этот переулок, как все пять тварей одновременно оторвались от пиршества и повернули к парню клювастые, вымазанные в крови образины. Это у грифов шея лысая, чтобы не пачкаться, а у махсраев на голове длинные космы волос; и опять же, Иссканру повезло с этим. Космы разметались по лицам тварей, и пока махсраи торопливо, словно крысы, "умывались", он успел швырнуть в одного кинжал (противником меньше!..) и обнажить клинок. Хвала Сатьякалу, Иссканр догадался не поворачиваться к зандробам спиной и не искать спасения в бегстве - ибо в таком случае получил бы порцию яда прямо между лопатками.
Но четыре махсрая - это все равно очень много для одного запыхавшегося и изрядно уставшего воина.
Спроси потом кто-нибудь у Иссканра, каким образом ему удалось выжить и он бы только пожал плечами. Тогда же, в переулке, он попросту отложил все мысли в сторону, как откладывают, войдя в комнату, теплый плащ и вешают на крюк шляпу. Годы вышибалой в борделе и несколько ходок с караваном придали его телу способность "размышлять" в подобных ситуациях самостоятельно - и действовать, не растрачивая время на сомнения.
Ложное движение влево, молниеносная пробежка в противоположную сторону (воздух рассекают сгустки ядовитой слюны - мимо, пока мимо!..), удар, еще второй оказался чуть смазанным, махсрай цепляется тебе в плечо толстыми пальцами, когти рвут шерсть куртки, повернуться, подставить тварь под плевки его же собратьев... брызги на руке - Дракон Огненосный, как же больно!
– потом, об этом - потом; стряхнуть с себя полудохлого махсрая, свободной рукой прикрыться от очередного плевка (больно!.. потом!!!) взмах клинком - попал!
– добить!
– присесть, выпад, выдернуть клинок... всё!
Гостиница ступениатов, при которой живет Танайя, уже рядом, уже... вот она, ворота открыты, входи, но осторожно, кто знает, какие твари...
Он зашипел от боли и в последний момент остановил руку с занесенным для удара мечом - когда понял, что перед ним не очередные порождения Внешних Пустот, а всего лишь госпожа Бриноклар, управительница ступениатской гостиницы, за руку же Иссканра держит один из ее "засовов", как она любит называть парней из охраны. На освещенном фонарями и факелами гостиничном дворе творился такой же беспорядок, как и во всем Северном Сна-Тонре - похоже, здесь устроили госпиталь для раненых, а постояльцы, чем могли, помогали пострадавшим. И последних становилось все больше: люди постепенно приходили в себя и принимались растаскивать завалы, спасая тех, кого еще можно было спасти, и относили их в такие вот на скорую руку устроенные лечебницы.
– Э, да я тебя знаю, - заявила Иссканру госпожа Бриноклар. И велела "засову": - Отпусти его, это парень, который наведывался к Танайе... а-а, ты же ее не помнишь. Одна из кухонных работниц... неважно, ступай, помоги, вон, кажется, привезли новых клиентов.
– "Засов" поспешил к группе мужчин и женщин, тянувших за собой двухколесную арбу, на которой лежали раненые. Госпожа Бриноклар вновь повернулась к Иссканру: - Уехала Танайя. Ты ж, наверное, знаешь, что она не отсюда родом. Ну, матушка у нее при смерти была, дядюшку и его жену вообще желтая мокрень скосила - так что собрала Танайя вещички и подалась в свою деревушку, хозяйство-то нужно кому-то вести, верно?