Память льда
Шрифт:
«Я помню. Харло… тогда, на равнине. И Каменная умерла бы от ран, если бы не малазанский целитель».
— Я думаю, — сказал Итковиан, — мы с Бьюком по-разному понимаем искупление. Я принимаю страдания и не пытаюсь от них заслониться. Я признаю свою ответственность за все, что сделал и чего не сделал. Когда я был несокрушимым щитом, моя вера требовала, чтобы я освобождал других от боли. Именем Фэнера я даровал их душам покой, не пытаясь судить, кто достоин этого покоя, а кто нет.
— Но твой бог исчез, — напомнила ему Каменная. —
— Никому. Я по-прежнему несу их в себе.
Каменная недоуменно взглянула на Ворчуна, но тот лишь развел руками:
— Я же говорил тебе, дура.
— Нет, кто дурак, так это наш Итковиан! А как же новый несокрушимый щит? Почему она не заберет у тебя эту непосильную ношу? Как-никак у твоей Норулы есть бог! Если она думает…
Женщина не договорила и дернула поводья.
Итковиан остановил ее, схватив за руку:
— Не надо обвинять Норулу. Она предлагала мне это, как и подобает несокрушимому щиту. Но я отказался: Норула пока не готова взять на свои плечи такую тяжесть. Это раздавит бедняжку, уничтожит ее душу и, возможно, опасно ранит ее бога.
Каменная высвободила руку, но не уехала.
— А скажи, что ты собираешься делать со всеми этими душами?
— Я должен найти способ освободить их. Так сделал бы мой бог.
— Хватит чушь нести! — сверкая глазами, обрушилась на него Каменная. — Ты-то не бог, а всего-навсего смертный! Ты не можешь…
— Но должен. Как видишь, я и похож, и не похож на вашего друга Бьюка. И вообще, простите, что забиваю вам голову своими заботами. Я знаю, что ответ придет, и достаточно скоро. Поэтому мне лучше набраться терпения и ждать. Раньше это всегда срабатывало.
— Тебе лучше знать, как поступить, Итковиан, — подытожил Ворчун. — Это мы с Каменной что-то языки распустили. Ты уж нас прости.
— Не надо извиняться.
— Ну почему у меня нет нормальных друзей? — простонала Каменная. — Без полос на шкуре и кошачьих глаз? Без тысяч душ, громоздящихся на хребте?.. Смотрите: сюда кто-то едет. Может, хоть он окажется обыкновенным человеком? Одет совсем как крестьянин. По виду интеллектом не обременен: небось двух слов толком связать не может. Вот он точно не будет дурить мне голову. Эй, приятель! Чего медлишь? Давай к нам! Езжай сюда!
Долговязый всадник на лошади весьма странного вида и непонятной породы поворотил в их сторону.
— Боюсь, момент неподходящий! — выкрикнул он по-даруджийски с чудовищным акцентом. — Мне показалось, что вы ссоритесь!
— Ссоримся? — усмехнулась Каменная. — Ты, видать, слишком долго жил в лесу, если наш разговор тебе показался ссорой. Давай не стесняйся: подъезжай сюда и расскажи нам, как ты обзавелся таким громадным носом.
Всадник остановился в смущении и, казалось, решал, стоит ли приближаться.
— Ну и язык у тебя! — шикнул на Каменную Ворчун. — Слушай, приятель, ты не обращай на нее внимания и не обижайся. Эта женщина грубит всем подряд и вечно говорит гадости.
—
Воцарилось молчание. Узкое вытянутое лицо незнакомца густо покраснело.
— Добро пожаловать, господин, — обратился к нему Итковиан. — Жаль, что мы не встречались раньше. Тем более что мы почти соседи и движемся в арьергарде, позади войск Бруда, рхиви и всех прочих.
Незнакомец неуклюже кивнул:
— Ага. Мы тоже вас заприметили. Я — главный маршал Фураж, из «Моттских разгильдяев».
Его водянисто-голубые глаза скользнули по Ворчуну.
— Знатная татуировка. У меня тоже есть наколка. — Он закатал засаленный рукав. На такой же грязной руке, возле плеча, синело бесформенное пятно. — Не знаю, что с ней случилось. А вообще-то, сперва это была древесная лягушка на пне. Древесных лягушек у нас просто так не сыщешь. Вот я и посадил ее сюда. Думал, буду глядеть и любоваться. А теперь вроде больше смахивает на гриб. — Главный маршал улыбнулся, показывая крупные зубы. Он вновь опустил рукав и откинулся назад. Улыбка его внезапно погасла. — А вы, часом, не знаете, куда мы вообще идем-то? И чего это все так спешат?
— Хм, — только и смог произнести Ворчун.
Итковиан пришел ему на помощь:
— Попробую ответить, маршал. Мы движемся к городу под названием Маурик, чтобы воссоединиться там с малазанской армией. От Маурика мы двинемся дальше на юг, в город Коралл.
— В Маурике будет битва? — продолжая хмуриться, спросил Фураж.
— Нет. Город пуст. Его избрали как удобное место для встречи армий.
— А в Коралле?
— Там будет сражение, и, вероятнее всего, крупное.
— Ясно. Но города ведь никуда не убегают. Так с чего ж мы так торопимся-то?
Итковиан вздохнул:
— Столь проницательный вопрос, сударь, поневоле заставляет усомниться в правильности некоторых выводов, сделанных мною несколько ранее на основе определенных наблюдений.
— Чего-чего?
— Он же сказал тебе: хороший вопрос, — встряла Каменная.
Маршал самодовольно кивнул:
— А то! Я тем и славлюсь, что умею задавать дельные вопросы.
— Мы это уже поняли, — зевнула женщина.
— Каладан Бруд спешит добраться до Маурика раньше малазанцев, — принялся объяснять Ворчун. — А малазанцы продвигаются быстрее, чем мы думали.
— И чё с того?
— Ну, хм, наш союз в последнее время стал… э-э-э… несколько шатким.
— Так это ж малазанцы — что с них взять!
— По правде говоря, Бруд сам не знает, чего от них ожидать, — продолжал Ворчун. — Говоришь, тебя не удивляет недавний раскол?
— Раскол? Хорошее слово. Правильное. Тогда понятно, чего малазанцы вдруг так заспешили.
Итковиан подался вперед:
— Они и вправду торопятся? А ты откуда знаешь?
Фураж пожал плечами:
— Ну, есть у нас там свои люди…