Память льда

Эриксон Стивен

Великая ворониха, примостившаяся на краю стола, громко каркнула:

— Нет, вы только его послушайте!

— Да что тебе все неймется, Карга? — покосился на нее Дуджек Однорукий.

— Ты очень похож на Бруда! Как и он, думаешь вслух! И мысли ваши похожи! О, недаром вы в последние двенадцать лет постоянно сходились в бою, словно два отточенных клинка, если мне будет позволено столь поэтическое сравнение!

— Угомонись, Карга! — прикрикнул на нее Каладан Бруд. — Капастану все равно не избежать осады. Паннионцы направили против города значительные силы. Мы узнали, что армией противника командует Кульпат, а он, пожалуй, самый даровитый из септархов Паннионского Провидца. У него в подчинении

пятьдесят тысяч беклитов, как у них называют регулярные пехотные части. И это еще не все. Провидец дал ему дивизию урдов — а это самый цвет их пехоты. Добавим сюда разные вспомогательные части, обозы и прочее. Капастан — не ахти какой большой город, но принц Джеларкан усердно потрудился над его обороной. В Капастане возвели несколько колец заградительных сооружений. Если «Серые мечи» устоят в первом сражении, город сумеет какое-то время продержаться. И тем не менее…

— Мои черные моранты смогли бы перебросить в Капастан несколько взводов, — перебил его Дуджек Однорукий, оглядываясь на Меченого, до сих пор не проронившего ни слова. — Но нужно, чтобы власти Капастана попросили у нас помощи, иначе это чревато нежелательными последствиями.

— Какая наивность! — фыркнул Каллор. — Неужели ты думаешь, что в Генабакисе найдется хотя бы один город, который согласится по доброй воле впустить малазанские легионы? Я больше скажу: о пропитании вам придется позаботиться самим. В Капастане вас никто кормить не будет. Имей в виду, верховный кулак, что малазанцы столкнутся там с откровенной враждебностью, если не с явным предательством.

— Разумнее всего будет предварительно наладить отношения с местным принцем, — сказал Скворец.

Серебряная Лиса прыснула со смеху:

— Зачем ты разыгрываешь нас, дядюшка? Ты ведь уже начал осуществлять свой замысел, тщательно продумал все наперед вместе с одноруким полководцем. Вы намереваетесь освободить Капастан. Но не в открытую. Вы никогда и ничего не делаете открыто, правда? Вы хотите держаться в тени событий. Извечная особенность малазанцев.

Двое полководцев, как и надлежит опытным игрокам, сохраняли полную невозмутимость. Негромкий смешок Каллора был похож на грохот костей в мешке.

Мхиби всматривалось в лицо Скворца.

«Я чувствую твою тревогу, малазанец. Клянусь тебе нашими духами, это дитя часто пугает даже меня, а ведь я знаю дочь намного лучше, чем ты».

— Ну что ж, — по-прежнему спокойно продолжал Каладан Бруд, на лице которого не дрогнул ни один мускул, — рад слышать, что мы достигли согласия. Капастан не должен пасть. Если городу можно помочь, то лучше действовать исподволь, хитроумно. Естественно, мы не станем тайком пробираться в Капастан. Пусть все видят наши армии, движущиеся по суше: это позволит септарху Кульпату определиться с началом осады. Я бы даже сказал, мы в какой-то мере будем диктовать ему сроки. Но, думаю, все вы согласитесь со мною: Капастан не должен быть единственной нашей целью.

Дуджек задумчиво кивнул:

— Возможно, наши усилия не уберегут Капастан, и город падет. Но если мы собрались разбить Паннионский Домин, нужно ударить в самое его сердце.

— Согласен. Скажи, Однорукий, какой город вы избрали главной своей мишенью в первый сезон Паннионской кампании?

— Коралл, — мгновенно ответил Скворец.

Все опять склонились над картой. Каладан Бруд не скрывал улыбки:

— Мы и в самом деле мыслим одинаково. Нам бы только достичь северных границ Домина. А там… это будет словно быстрый удар копья. Мы освободим захваченные города… Сетту, Лест, Маурик — даже если его правительнице и понравилось жить под гнетом Паннионского Провидца… Последним станет Коралл. За один сезон кампании

мы уничтожим плоды четырехлетних усилий этого безумца. Я хочу, чтобы от его религии не осталось и воспоминаний, чтобы этот его ужасный культ рассыпался в прах.

— Полностью согласен с тобой, Воевода. Значит, передвигаемся по суше? Никаких кораблей. Это подхлестнет Кульпата. Но нужно прояснить еще одну деталь… — Пока Скворец говорил, его серые глаза поочередно останавливались на каждом из участников встречи, за исключением Меченого, так до сих пор и не раскрывшего рта. — Мы должны знать, ждать ли нам помощи от Аномандера Рейка. Скажи, Корлат, тисте анди будут сражаться на нашей стороне?

Женщина улыбнулась, но промолчала. Вместо нее ответил Каладан Бруд:

— Как и вы, мы тоже предприняли кое-какие шаги. Семя Луны летит в сторону Паннионского Домина. На подлете к владениям Провидца базальтовая крепость станет… невидимой.

— Впечатляет, — заметил Дуджек Однорукий.

Карга насмешливо каркнула.

— Нам почти ничего не известно о чародействе, лежащем в основе могущества Паннионского Провидца, — продолжал Воевода. — Мы знаем только, что оно существует. Как и ваши черные моранты, Семя Луны предоставляет нам тактические возможности, которые глупо было бы не использовать. — Улыбка Каладана Бруда стала еще шире. — Подобно вам, верховный кулак, обдумывая свои маневры, мы стремимся избежать предсказуемости. — Он кивнул в сторону Корлат. — Тисте анди, как известно, обладают мощнейшей магией.

— Этой магии недостаточно, — вдруг перебила Воеводу Серебряная Лиса.

Тисте анди наградила ее суровым взглядом:

— Дитя мое, здесь не место для голословных утверждений.

— Да что вы слушаете какую-то девчонку? — прошипел Каллор. — Бруд свидетель: я с самого начала считал ее присутствие на нашей встрече глупой затеей. Тоже мне нашли союзницу! Попомните мои слова: да она предаст нас всех. Предательство — ее давний спутник. Слышите? Я обращаюсь ко всем. Это создание, эта… тварь — просто недоразумение какое-то.

— Каллор, ты и дальше намерен говорить в том же духе? — по-взрослому вздохнув, спросила Серебряная Лиса. — Тебе нравится меня обижать?

— Воевода, признаться, я тоже в недоумении, — промолвил Дуджек. — Позволь тебя спросить: что делает на нашей встрече эта девочка? Кто она такая? Ее слова — отнюдь не детская болтовня. И хотя у нее облик десятилетнего ребенка, она явно владеет сверхъестественными знаниями.

Каллор с нескрываемой ненавистью смотрел на Серебряную Лису:

— Ты не до конца ее раскусил, Однорукий. Взгляни-ка на дряхлую старуху, что стоит рядом с девчонкой. На самом деле ей едва исполнилось двадцать, а этого так называемого ребенка почти четыре месяца назад вырвали из ее чрева. Это создание сосет жизненную силу матери… Вернее, нет, не матери, а несчастного сосуда, который понадобился для вынашивания плода. Недавно вы с ужасом рассуждали о людоедстве тенескариев. А что вы скажете о чудовище, пожирающем саму душу женщины, что произвела ее на свет? Но если бы все ограничивалось только этим! — Верховный Король спохватился и замолчал, опасаясь сболтнуть лишнее. А затем угрюмо заключил: — Девчонку нужно убить. И немедленно, пока ее сила не превзошла нашу.

В шатре воцарилась гнетущая тишина.

«Будь ты проклят, Каллор! Раскол в нашем лагере — это ты хотел показать новообретенным союзникам? Духи предков, вы свидетели, как же он жесток!.. И будь ты вдвойне проклят за то, что раскрыл девочке правду. Я так надеялась, что она никогда ее не узнает…»

Мхиби едва отважилась взглянуть на дочь. Серебряная Лиса стояла с широко распахнутыми глазами, полными слез.

— Мама, это правда? — прошептала бедняжка. — Неужели я вытягиваю из тебя жизненные соки?