Память пепла
Шрифт:
Вдруг нестерпимо захотелось услышать звуки скрипки. Плач струн, зовущий за собой, проникающий в самое сердце…
Поверить! Поверить и пойти за музыкой, потерявшей хозяина. Ни о чем не думая брести вперед, за осиротевшей магией, уводя ее из города в поисках себя самого.
Интересно, если бы доверился мелодии, куда бы привела она его? В иной мир? К кострам инквизиторов? Было бы…справедливо. А может, к счастью? Нет. Он не заслуживает счастья…
Хорошо, что они избавились от старика. Если уж его, всякого повидавшего, так проняло… Что уж говорить о сердцах простых людей, которых
Заскрежетала подвальная дверь, возвращая Светлейшего в реальность.
— Учитель, — окликнул его оруженосец.
— Да, Марк.
— Я поговорил с братом Ульмом.
— Надеюсь, у тебя есть новости от местного инквизитора. Потому что мой подопечный…
Шонн Рамм кивнул туда, где в углу рыдал мэр, и продолжил:
— В голову к нему залезть, конечно, придется, но толку будет немного. Я в этом просто уверен. Все, что творилось в этом мерзком городишке, творилось в обход этого дурня.
— Отец Ульм утверждает, что в городке все было тихо, пока не явились мы.
— Даже так?!
— Он выдвинул предположение, что маг, который осуществил воздействие на беднягу мэра, прибыл либо с нами, либо вслед за нами. Потому что у них такого попросту случиться не могло.
— Какова наглость!
— И он не лжет.
— А остальные граждане?
— Шокированы. Готовы оказать содействие следствию.
— Прямо жаждут! — насмешливо протянул представитель столичной инквизиции.
Марк вопросительно взглянул на учителя.
— Продолжай, — Рамм сделал нетерпеливый жест рукой, дав понять, что сейчас не время для пространных философских бесед.
— Казнь состоялась. Никто не пытался помешать. Обыски ничего не дали.
— А лесники? — спросил Шонн Рамм.
Он и сам не понимал, с чего так заинтересовался лесными жителями. Почему сразу, оставив вместо себя тень, отправился в Запретный лес. Будто что-то манило его, нашептывало: «Туда! Туда! Туда!..»
— Лесники пришли к ратуше. Наши докладывают, что беспокойства не проявляют. Количество совпадает. Сотрудничают. Магов среди них не обнаружено.
— Маги знают, что такое! — выругался инквизитор.
Осекся о печальный взгляд Марка.
Оруженосец иной раз представлялся ему настолько не от мира сего, что он не знал, как себя вести. Не может быть инквизитор настолько правильным. И… не должен. Зло не должно быть честным. Искренним. Даже если оно на службе Высшего Суда. А этот мальчишка — был. Он хотел помочь их несчастному миру, погрязшему в черном колдовстве.
Ему, Шонну Раму, одному из самых влиятельных инквизиторов страны порой бывало неловко в присутствии собственного оруженосца. Но это нисколько не мешало парню исполнять свой долг: не колеблясь. Без жалости.
Несколько десятков ступенек из подвала наверх. Инквизиторы внимательно смотрели под ноги — все ступени — разной высоты. Нарочно, чтобы в случае побега заключенные запнулись, потеряли скорость и никуда не ушли.
— Что делать с городским инквизитором? — спросил Марк.
— Если его история подтвердится, и этот городок, действительно, аномалия покоя в нашей безумной стране, то… пусть работает дальше. В противном случае…
— Я понял. А пока? Выдерживаем на цепи?
— Стандартная
Ни мэр, ни городской инквизитор не знали, что происходит в городе. Следовательно, были ему попросту не интересны.
— Лучше распорядитесь, — инквизитор вдруг остановился и повернулся к оруженосцу, — пусть ко мне пригласят для беседы молодого человека, который пытался спасти тень.
Марк поклонился.
— Мир Ваду! — при появлении Шонна Рамма охранники вытянулись по стойке смирно, крича традиционные слова-приветствия.
Они, скорее всего, не задумывались об их истинном смысле. Просто рвали голосовые связки. Истошно. С ужасом и страхом, желая угодить, услужить, и по возможности, если повезет, остаться не замеченными. Это льстит. Любому инквизитору. Пожалуй, кроме Марка…
Когда-то крик: «Мир Ваду!» ласкал слух и Шонну. Он чувствовал себя избранным. Сверхчеловеком. Выше всех! Выше обычных жителей, которых инквизиторы поклялись защищать. Выше магов, которых необходимо было уничтожить… Выше собственной жизни, которую они слагали на алтарь служения.
Вся эта романтика закончилась одним днем. Когда он и его напарник, обсуждая, рабочие, в общем-то, моменты, не заметили, что их подслушивает молодой король. Арвин.
Арвин… Вот уж к кому он всегда относился с презрением и пренебрежением, так это к наследному принцу. Слаб. Ведом. Начисто лишен критического мышления, верит всему, что ему говорят. В отношении своих собственных подданных — едва ли не больший инквизитор, чем сами инквизиторы. Маг, пусть даже и с заблокированной силой. А что делать — в роду королей Ваду другие и не рождались! И, конечно же, все они были уверены в том, что это не так. Их силу блокировали инквизиторы. Те, что знали страшную тайну. Про короля и себя самих.
Шонн вспомнил старого короля Валлентайна: опасный противник, коварный интриган, мудрый — насколько позволяли обстоятельства — правитель. Он очень ловко лавировал. И в какой-то момент верховный стал опасаться, что для ордена инквизиторов придут тяжелые времена. И немедленно маг-фанатик совершил очень удачное покушение.
Скорбели все. Получилось трогательно.
Жаль. Искренне. Но у ордена появились подозрения о том, что король может догадаться. Лишь подозрения! А тут этот глупец услышал. Всего несколько сказанных шепотом фраз, и слова предательски поползли по каменным стенам, песком проникая в сознание нэйро. Сильнейшего нэйро Ваду. Мага, потенциал которого питает целый мир по праву рождения!
И молодой Арвин раскрылся совсем с другой стороны.
Бунт. Гнев. Сорванная блокировка магии — словно ее никогда и не было. Девятнадцать убитых инквизиторов — и это в цитадели, где сами стены встали за тех, кто поклялся избавить Ваду от магии! Побег. А ведь это тоже считалось невозможным. Портал, выстроенный для семьи. Арвин смог отослать жену и детей. И — что поразило Шонна Рамма — остался ждать приговора.
Инквизитор вздохнул: он нечасто признавался самому себе, что ненавидел молодого короля за то, что ошибся в нем. Семью Арвина найти так и не удалось, хотя искали по мирам очень настойчиво: им нужен был наследник. Род королей Ваду не должен прерваться!