Память пепла
Шрифт:
Тая лишь пожала плечами. Лесники еще долго сидели, пока, наконец, почти все не разошлись на ночлег, тихим шепотом пожелав друг другу спокойной ночи.
Костер почти потух. Они с Эдвардом просто сидели рядом, наслаждаясь тем, что их сердца бьются в относительной близости друг от друга. Этого было достаточно. Страх. Страх потери еще не отпустил. Он тоже сидел рядом, напоминая, что их приключения еще только начинаются, и каждый следующий день может стать последним…
— Прости, что напугал. Я думал о тебе. И знай, я сделаю
— Хорошо. Я тоже сделаю все, чтобы выжить. Ради тебя. Вот только…Только без тебя я жить не смогу. Если я тебя…потеряю…Тогда…
Он схватил ее на руки, и понес в лес, крепко прижимая к себе. В его руках было так хорошо. Спокойно. Вокруг… Что…что это?
Перед ними засеребрился песок, как будто указывая путь. Смех. Между деревьев, то тут, то там, мелькали белоснежные ручейки волос. Русалки!
— Пойдем! Они не обидят, — Милфорд бережно опустил девушку и крепко взял ее за руку.
— Эдвард…А может…ну их, а?
— Ревнуешь?
— Что?!
— Ревнуешь, говорю.
— Еще чего!
— Правда? Тогда догоняй!
Они бежали, догоняя друг друга, вслед за серебристым песком, а тот петлял меж деревьев, уводя вглубь леса, пока, наконец, не вывел к реке.
Русалки манили рукой, плавая вокруг лодки. И где они ее взяли? Не сговариваясь, пытаясь дышать ровно после бега, чкори и водный маг забрались в лодку.
Русалки плыли рядом, толкая лодку перед собой. Пахло свежей смолой. Над головой плыли звезды.
— Эдвард! Они хотят нас убить!
— Почему!
— Смотри, они гонят лодку к водопаду!
— Не бойся. Сейчас, — маг взмахнул рукой, и вода расступилась.
А там, за водопадом… Рай! Тая сразу подумала, что так, должно быть, выглядят сады Эдема.
Прозрачная вода, белоснежные лилии, мерцающие перламутром берега, водопады горячей воды! Один такой она уже видела в пещере.
Русалки разделились на две группы и повели влюбленных в разные стороны.
— Что вы делаете? — дернулась девушка.
— Не бойся! Мы тебя причешем! Вплетем в волосы жемчуг, сплетем платье из лилий и лунного света! Ты — с мужчиной. Это место называется «Сон любви». О нем никто не знает! Только мы, только мы, только мы….Мы хотим вас поженить! Пойдем! Мы спасли твоего мага, и теперь будем играть!
У Таи зазвенело в ушах от тысячи тоненьких, звонких голосов. Хорошо, что в лесу они молчали. Ей не очень нравилась вся эта затея, но она была очень благодарна этим удивительным созданиям за то, что они спасли Эдварда. Побыть их игрушкой за такую услугу — не велико одолжение, в конце концов…
Ловкие руки расплели ей волосы, каким-то чудом рассыпав по локонам мелкий речной жемчуг. Платье и правда было из лунного света! Мерцало и переливалось, щекотало прохладой кожу, а на талии красовалась огромная белая лилия.
А потом все исчезло. Только его глаза, в которых были любовь,
Пожалуй, она поспешила разочаровываться в параллельных мирах, магии и принцах…
Глава 14
Снег падал на серебристую шерсть, крошечными светлячками исчезая в черной дыре узкой полоски зрачка.
Глаза у него…Синие. А звезды над головой!
Миро понятия не имел, где находится, но ни в одной известной ему части света на Земле такой красоты не видел…
А ведь он где только не был. Афган… Да, это было в Афгане.
Задание по вербовке одного из главарей. Их предали. Их ждали…
Скоротечный жестокий бой, залп миномета, грохот камней над головой. А потом — тишина, болью разрывающая голову, и одна мысль: кто придет первый — душманы или свои?
Контузия… Как же он…Забыл?
— Ну…здравствуй, что ли? — рука исчезла в призрачном тумане, пальцам стало прохладно и…щекотно.
Он мало что помнил.
Осознание того, что он один выжил в том аду, пришло много позже. А этот… Серебристый, с огромной головой и синими глазами, все лизал его руки, и сквозь туман были видны горы, небо, звезды… Не такие красивые как сейчас, но очень похожие.
Ну что…Приехали мы с тобой, Мирослав Петрович. Старые раны, понимаешь. Конечно, нервы. Тая вон…пропала.
Интересно, что с ним? Гипертонический криз? Инфаркт? Только бы обузой не быть никому, Господи милосердный. А может, все уже? Может, представился он? Как же так…Он ведь дочь не нашел! И Рузи не встретил. Нет ее тут, души родной. Неужели не помиловали его настолько, чтобы дать свидеться? Хоть бы на мгновение…
Что-то горячее капнуло на руку. Надо же, от слезы — пар, а ему не холодно. Может, рано он расклеился, а? Не спускался к нему луч золотого света, не летел он через тоннель, как рассказывают. Хотя, что там рассказывают? Все только теории, предположения. Ничего-ничего…Ничего. Повоюем еще, даст Бог. Вот уйдет эта его… галлюцинация… Ну, ты уж, брат, прости. Прости…На правду не обижаются. Ишь какой, а? Красавец! Как есть красавец! Так вот о чем это я? Ах, да. Вот уйдешь ты и надо будет к Станиславу Адамовичу, значит…На консультацию.
Он вспомнил Зару. Нехорошо, конечно, получилось. Родственница все-таки. И Рузи ее любила, хотя она его троюродная сестра. Только они с ней общего языка никогда не находили.
А Станислав Адамович человек высочайшей квалификации. Сколько контуженных через его руки прошло!
Вспомнил, как первый раз обратился к психиатру с просьбой. Сделали все незаметно, встретились в кафе. Только Зара сразу все поняла. Поняла и спорить не стала. Согласилась лечь в клинику. Он носил ей краски, холсты, кисти — все, что просила. Станислав Адамович не запрещал, даже наоборот, приветствовал: