Память, Скорбь и Тёрн
Шрифт:
— Слудиг! — Голос Саймона, нарушивший долгое молчание, прозвучал неожиданно громко.
— Что? — Слудиг повернулся в седле, чтобы посмотреть на него.
— Ты бы захотел жить в мире без неожиданностей? Я хочу сказать, без хороших и без плохих — без всяких?
Риммер свирепо посмотрел на него.
— Не говори глупостей, — проворчал он и повернулся, коленями сжимая бока лошади, чтобы объехать валун, торчавший посреди снежных заносов.
Саймон пожал плечами. Хотвиг, который тоже оглянулся, мгновение внимательно смотрел на него, потом снова отвернулся.
Но мысль
Я бы выбрал неожиданности, решил Саймон. Даже включая неприятные.
Сперва они услышали музыку, тонкую мелодию, переплетающуюся с шумом ветра. Спустившись по склону в чашеобразную долину вокруг Сесуадры, они увидели маленький костер на краю большого черного озера, окружавшего гору. Маленькая черная фигурка, укутанная тенью, поднялась от огня силуэтом, опуская костяную флейту.
— Мы слышали, как ты играл, — сказал Саймон. — Ты не боишься, что кто-нибудь не столь дружелюбно настроенный может услышать тебя?
— Я в достаточности защищен, — слегка улыбнулся Бинабик. — Значит, ты вернулся. — Голос его звучал неколебимо спокойно, как будто он ни капельки не волновался. — Все ли в благополучности?
— Да, Бинабик, все в порядке. Часовые Фенгбальда грелись у костров.
— Одинаково со мной, — сказал тролль. — Лодки стоят там, куда я показываю. Имеете желание отдыхать и греться или будем сразу подниматься по горе?
— Наверное, нам надо как можно скорее доставить новости Джошуа, — решил Саймон. — У Фенгбальда около тысячи человек, и Хотвиг говорит, что больше половины из них — наемники из Тритингов… — Его отвлекла фигура, двигающаяся по затененному берегу. Когда она пересекла очередной занос, Саймон увидел, что это Кантака пробирается вдоль края воды. Волчица повернулась, чтобы посмотреть на него. В глазах ее отражался свет огня, и Саймон кивнул. Да, Бинабик действительно был защищен. Каждый, кто захотел бы подобраться к хозяину Кантаки, вынужден был бы сначала иметь дело с ней.
— Эти нововещания трудно именовывать хорошими, но я предполагаю, что мы могли иметь ожидание очень худшего. Верховный король мог бы бросать к нам все свои силы, как он это предпринимал в Наглимунде. — Бинабик вздохнул. — И все-таки нет успокоительности в мысли о тысяче солдат. — Тролль засунул за пояс собранный посох и взялся за поводья Домой. — Джошуа уже отправлялся в сон, но я думаю, что ты имеешь справедливость, говаривая, что мы имеем должность подниматься. Очень лучше нам всем уходить в безопасность Камня. Это дикое место. Даже если армии короля в большой отдаленности, я предполагаю, что буря может вызывать в ночь странные создания.
Саймон содрогнулся:
— Тогда давайте-ка выбираться из ночи в теплые шатры.
Они последовали за Бинабиком вниз, к краю озера. Оно, казалось, источало странное сияние.
— Почему вода так странно выглядит? —
Бинабик поморщился:
— Вот это мои нововещания. Имею большую печаль говаривать об этом. Питаю страх, что последний шторм приносил с собой больше дурного, чем мы имели возможность вообразить. Наш ров, как именовываете его вы, жители замка, очень немного замерзает.
Слудиг, стоявший поблизости, витиевато выругался.
— Но озеро, это наша лучшая защита от королевских войск!
Маленький человек пожал плечами:
— Оно еще не вполне замерзало, в другом случае мы не имели бы возможности пересекать его на лодках. Питаю надежду, что будет оттепель и оно снова станет защищательностью для нас. — Судя по выражению лиц Бинабика и Слудига, это было очень мало вероятно.
Две большие плоскодонки ждали на берегу озера.
— Люди и волки будут поехать вот в этой, — сказал Бинабик, показывая. — В другую сядут лошади и один человек, чтобы следить за ними. Что касается твоей лошади, Саймон, я предполагаю, что она имела достаточное знакомство с Кантакой, чтобы поплывать в нашей лодке.
— Это обо мне ты должен беспокоиться, тролль, — зарычал Слудиг. — Я люблю лодки еще меньше, чем волков, а волков я люблю не больше, чем лошади.
Бинабик отмахнулся:
— Ты шуточник, Слудиг. Кантака рисковала жизнью вместе с тобой, и не один раз. Ты имеешь прекрасное знание об этом.
— Значит, теперь я опять должен рисковать своей жизнью на еще одной вашей проклятой лодке, — пожаловался риммер. Казалось, он подавлял улыбку. Саймон снова подивился странной дружбе между Бинабиком и северянином, которая начинала крепнуть. — Что ж, — продолжил Слудиг. — Тогда я поеду. Но если ты споткнешься об эту зверюгу и упадешь, я буду последним, кто прыгнет за тобой.
— Тролли, — с пафосом сказал Бинабик, — не имеют особенности падать.
Маленький человек вытащил из огня длинную горящую ветку, несколькими пригоршнями снега загасил костер и залез в ближайшую лодку.
— Ваши факелы имеют слишком очень много яркости, — сказал он. — Очень лучше будет угасить их. Будем питать наслаждение ночью, когда наконец можно видеть звезды. — Он зажег роговую лампу, висящую на носу лодки, потом быстро перешел на другую колеблющуюся палубу и зажег фитиль и там. Свет этих фонарей, ровный и призрачно-лунный, разлился по воде, а Бинабик швырнул свой факел за борт. Ветка исчезла, с шипением выбросив облачко пара.
Саймон и его спутники загасили факелы и последовали за троллем.
Один из людей Хотвига отправился на вторую лодку, перевозить лошадей, но Домой, как и предполагал Бинабик, не боялась Кантаки и получила разрешение ехать вместе со всей компанией. Она стояла на корме первой лодки и смотрела назад, на остальных лошадей, словно герцогиня, обозревающая гуляк, пирующих под ее балконом. Кантака свернулась у ног Бинабика, устало свесив язык, и смотрела, как Слудиг и Хотвиг шестами спихивают в озеро первую лодку. Вокруг поднимался туман, и в мгновение ока земля за их спинами исчезла, так что лодки плыли по какому-то потустороннему миру — в облаке над черной водой.