Память, Скорбь и Тёрн
Шрифт:
— Если шевельнется еще раз, убейте его, — спокойно приказал Аспитис. — А может быть, надо было убить его сразу — он не меньше ее виноват в том, что случилось со мной и с моим кораблем. — Он медленно покачал головой, наслаждаясь мгновением. — Вы просто глупы, принцесса, вы и ваш монах. Вы улизнули во Вранн и надеялись, что я позволю вам уйти? И забуду о том, что вы сделали со мной? — Он наклонился к Мириамели, вперив в нее взгляд налитых кровью глаз. — Куда вы еще могли пойти, кроме как на север, к вашему дорогому дядюшке? Но вы забыли, моя леди, что это мои
Она почувствовала, что впадает в отчаянное оцепенение:
— Как вы выбрались с корабля?
Усмешка Аспитиса была ужасна.
— Я слишком поздно понял, что произошло, это правда, но после того, как вы бежали и мои люди нашли меня, я приказал им убить предательницу-ниски, сожги ее Эйдон! Она прекратила свою дьявольскую работу. Мерзавка даже не пыталась скрыться. После этого килпы ушли за борт — не думаю, что они вообще стали бы атаковать без заклятия этой ведьмы. В живых осталось достаточно людей, чтобы на веслах довести несчастную, искалеченную шхуну до Спента. — Он хлопнул руками по бедрам. — Довольно. Вы снова принадлежите мне. Приберегите свои дурацкие вопросы до тех пор, пока я не разрешу вам их задать.
Весть о страшной судьбе Ган Итаи наполнила ее яростью и горем. Принцесса бросилась к графу, протащив вцепившегося ей в руку солдата несколько шагов.
— Проклятие Божье на вас! Что вы за человек? Что за рыцарь? Это вы-то, с вашими лживыми разговорами про пятьдесят благородных семейств Наббана?
— Ну а вы, королевская дочка, которая спокойно отдается первому встречному, — да что там, которая сама затащила меня к себе в постель? Вы, наверное, существо возвышенное и чистое?
Ей было чудовищно стыдно, что Изгримнур и остальные слышали его слова, но за стыдом последовала вспышка какого-то высокого, чистого гнева, прояснившего ее сознание. Она плюнула на землю.
— Будете вы сражаться за меня? — требовательно спросила принцесса. — Вот здесь, перед глазами всех ваших солдат? Или захватите, как трусливый вор — вы так уже делали раньше, — используя ложь и силу против тех, кто считал себя вашими гостями.
Глаза графа сощурились в щелочки.
— Сражаться за вас? Что еще за ерунда? Почему это я должен сражаться? Вы и так моя, по праву добычи и девственности.
— Я никогда не буду принадлежать вам, — сказала она своим самым надменным тоном. — Вы ниже тритингов, которые по крайней мере дерутся за своих невест.
— Драться, драться, что за глупости? — Аспитис свирепо взглянул на нее. — Кто станет сражаться за вас? Эти старики? Монах? Маленький болотный мальчик?
На мгновение Мириамель закрыла глаза, пытаясь сдержать ярость. Разумеется, он подлец, но сейчас не время давать волю чувствам.
— Любой в этом лагере легко победит вас, Аспитис. Вы вовсе не мужчина. — Она огляделась, чтобы убедиться, что его солдаты слышат ее. — Ты грязный похититель женщин, а не мужчина.
Клинок Аспитиса с рукоятью в виде головы скопы с металлическим шипением выскользнул
— Нет, я понял вашу игру, принцесса. Вы умны. Вы хотите довести меня до бешенства и надеетесь, что я убью вас прямо здесь. — Он рассмеялся. — Ах, подумать только, что существует женщина, которая скорее умрет, чем обвенчается с графом Эдны! — Он поднял руку и коснулся своего изуродованного лица. — Или, вернее, подумать только, что вы испытывали те же чувства, до того как сделали со мною это. — Он вытянул вперед клинок, его острие дрожало меньше чем в локте от ее шеи. — Нет, я знаю, что для вас будет самой страшной расплатой — свадьба! В моем замке есть башня, которая надежно удержит вас. В течение первого часа вы изучите каждый камень. Подумайте, каково вам будет, когда пройдут годы.
Мириамель вздернула подбородок:
— Так, значит, вы не будете сражаться за меня?
Аспитис стукнул кулаком по бедру:
— Хватит об этом! Мне начинает надоедать эта шутка!
— Вы слышите? — Мириамель повернулась к солдатам Аспитиса, стоявшим вокруг в молчаливом ожидании. — Ваш хозяин трус!
— Молчать! — заорал граф. — Я собственноручно высеку вас!
— Этот старик легко победит вас, — сказала она, указывая на Камариса. Старый рыцарь сидел, завернувшись в одеяло, и, широко раскрыв глаза, наблюдал за происходящим. С тех пор как появился Аспитис и его солдаты, он не сделал ни одного движения. — Изгримнур, — позвала принцесса. — Дай старику свой меч.
— Принцесса, — голос Изгримнура был хриплым от волнения, — позволь мне…
— Сделай это! Пусть люди графа увидят, как его разрубит на части старый-старый человек. Тогда они поймут, почему их хозяин вынужден воровать женщин.
Изгримнур, не спуская глаз с насторожившихся солдат, вытащил Квалнир из-под мешка с пожитками. Пряжки на поясе ножен зазвенели, когда герцог подтолкнул меч к Камарису. Это был единственный звук, нарушивший тишину.
— Мой лорд?.. — запинаясь, спросил солдат, державший Мириамель. — Что?..
— Заткнись! — огрызнулся Аспитис, спешиваясь. Он подошел к Мириамели, взял ее за подбородок и некоторое время пристально вглядывался в лицо принцессы. Затем, не давая ей времени опомниться, быстро наклонился и поцеловал своими искалеченными губами. — У нас будет много веселых ночей, моя леди. — Потом граф повернулся к Камарису. — Валяй, бери меч, чтобы я мог убить тебя. Потом я прикончу и остальных. Но у вас будет выбор: вы сможете драться или убегать. — Он повернулся к принцессе. — В конце концов, я благородный человек.
Камарис смотрел на меч, лежавший у его ног, словно это была ядовитая змея.
— Возьми его, — потребовала Мириамель.
Милость Элисии, в отчаянии думала она. Что, если он не станет делать этого? Что будет, если после всего, что было, он не станет?
— Во имя Божьей любви, возьми его! — зарычал Изгримнур. Старик посмотрел на него, потом нагнулся и поднял ножны. Он вытащил Квалнир, уронив пояс на землю, и держал его в руках с видимой неохотой.