Память, Скорбь и Тёрн
Шрифт:
Кадрах скорбно покачал головой, но принцесса видела, как скрытая ярость бушует в нем.
— Я знаю работу красного священника. Боги! Я никогда не забуду его грязного присутствия в моей голове, в моих мыслях.
— Мириамель, Кадрах, — сказал тролль, — поднимайте меня.
Они нагнулись и с трудом подняли его с пола, потом, по его указанию, двинулись к одной стороне двери. Воздух, казалось, сжимался вокруг них; им пришлось затратить почти невероятные усилия, чтобы поднять маленького Бинабика. Наконец тролль встал на их дрожащие плечи.
— Трудно… дышать, — сказала Мириамель.
— Никаких разговариваний.
Бинабик потянулся вверх и всыпал пригоршню чего-то в верхнюю петлю двери. В висках у Мириамели стучало; она чувствовала себя зажатой в огромном мощном кулаке. В глазах у нее потемнело, закружились яркие искры.
— Отверните ваши лица, — прохрипел Бинабик и резко стукнул чем-то по петле.
Свет ударил в глаза Мириамели. Душащий ее кулак превратился в раскрытую ладонь, шлепком отбросившую ее от двери. Несмотря на силу этого толчка, она отлетела очень недалеко и удержалась на ногах, поднятая невидимым, но ощутимым барьером. Бинабик упал на землю между ней и Кадрахом.
Когда она снова смогла видеть, дверь лежала выбитая из коробки. Над ней поднималось облако дыма.
— Вперед! — сказала она и дернула тролля за руку. Он схватил сумку, потом они протолкнулись в темное пространство, спотыкаясь об упавшую дверь. Мириамель остановилась, ее сумка застряла, лук зацепился за сломанную петлю. Наконец ей удалось освободиться. Когда они вошли в широкий холл Башни Зеленого ангела, давление внезапно исчезло.
— Мы имели большое везение, что петли бывали снаружи, — выдохнул Бинабик, обмахиваясь рукой.
Мириамель остановилась, пораженная. Сквозь мглу она увидела вспышку ярко-красного на лестнице башни. Чуть позже дым рассеялся настолько, что она смогла разглядеть блестящий череп Прейратса. У его ног лежали разбросанные человеческие тела, в середине комнаты перед ним стоял Камарис. Старик смотрел на священника с таким безнадежным страданием, что Мириамель почувствовала, как сердце разрывается у нее в груди.
Ухмыляясь, Прейратс отвернулся от старого рыцаря и сделал шаг вперед, обратив пустые черные глаза к двери, где стояла Мириамель. Взрыв, по-видимому, удивил его не больше, чем падение осеннего листика. Не думая, Мириамель подняла лук, натянула тетиву и выстрелила. Она целилась в самую широкую часть тела Прейратса, но стрела полетела слишком высоко. Когда принцесса увидела, что стрела торчит из горла священника, она была слишком потрясена даже для того, чтобы почувствовать радость. Прейратс упал и безвольно скатился вниз по ступенькам на каменный пол холла.
— Камни Чукку! — ахнул тролль. — Вы умертвили его!
— Дядя Джошуа! — крикнула она. — Где ты? Камарис! Это обман! Они хотели, чтобы мы принесли мечи.
Я убила его, внутри у нее поднималось ликование. Я убила чудовище!
— Меч не имеет должности уходить дальше!
Старый рыцарь сделал несколько неверных шагов к ним, но несмотря на то, что Прейратс лежал на полу лицом вниз, мертвый или умирающий, Камарис, казалось, все еще находился
Прежде чем кто-либо успел заговорить, высоко наверху на башне зазвонил колокол; его невероятно громкий и низкий звук не был похож на звон, который когда-либо слышала Мириамель. Сам камень башни содрогнулся, и принцесса почувствовала, как звон отдается в ее костях. Холл, казалось, растаял, на месте залитых водой гобеленов возникли белые сверкающие стены: повсюду, словно светлячки, мерцали огни. Когда стон колокола смолк, видение замерцало и исчезло.
Пока Мириамель пыталась прийти в себя, у каменного края лестницы медленно начал приподниматься человек, хватавшийся за свод арки для поддержки. Это был Джошуа. Его плащ скомкался, тонкая рубашка порвалась у шеи.
— Дядя Джошуа! — Мириамель бросилась к нему. Он смотрел на нее, глаза его были широко раскрыты. Несколько мгновений принц, казалось, не мог понять, кто перед ним.
— Ты жива? — сказал он наконец. — Слава Богу.
— Это обман, — крикнула она, обнимая его. Несмотря на то что главные опасности были еще впереди, возникшая крошечная надежда саднила, как ножевая рана. — «Ложный посланник» — это стихи про мечи! Это был обман. Они хотели, чтобы мечи были здесь, хотели, чтобы мы принесли их.
Он осторожно отстранился. На лбу у него выступили капли крови.
— Кто хотел мечи? Я не понимаю.
— Нас обманывали, принц Джошуа. — Бинабик вышел вперед. — Это придумывали Прейратс и Король Бурь с большой давностью. Они имели желание, чтобы мечи приносили сюда. Я предполагаю, что они будут оказывать Королю Бурь помощь в каком-то очень великом волшебстве.
— Мы не нашли Сверкающий Гвоздь, — сказала Мириамель. — Он у тебя?
Принц покачал головой:
— Могила была пуста.
— Тогда есть надежда! Он не здесь!
Джошуа открыл рот, чтобы ответить, но громкий болезненный стон Камариса остановил его.
— О Боже, почему ты мучишь меня? — Он поднес руку к голове, словно его ударило камнем. — Этот ответ неверен!
Лицо принца было полно заботливого участия.
— Мы должны увести его. Каким-то образом этот меч привел его сюда. Пока он еще в сознании, мы должны снова увести его прочь.
— Но Прейратс производил какой-то барьер вокруг башни, — возбужденно сказал Бинабик. — Мы можем только питать надежду, что теперь…
— Это наказание за мои грехи! — вскричал Камарис. — О мой Бог! Здесь слишком много тьмы, слишком много зла! Я сожалею… так сожалею…
Джошуа сделал шаг к нему и отскочил в сторону, когда в воздухе сверкнул Тёрн. Он отступил назад к лестнице, стараясь держаться между Камарисом и тем, что так властно призывало его.
— То, что начинал Прейратс, еще не имело завершения! — закричал Бинабик. — Меч не имеет должности ходить дальше!
Джошуа увернулся от очередного смертоносного удара. Он держал Найдл перед собой, но, казалось, не хотел использовать его даже для защиты, опасаясь, что может задеть старика. Дрожащая от ужаса Мириамель знала, что принц будет убит, если не начнет сопротивляться изо всех сил.