Память Света/Память огня (др. перевод)

Сандерсон Брендон

В шатре стало тихо. Восседающие встревоженно переглядывались между собой.

— Генерал, — обратилась Эгвейн к Брину. — как так вышло, что вы отправили к южным холмам сразу два подразделения кавалерии для защиты нас от троллоков и тем самым не только послали их прямо в ловушку, но и оставили наш левый фланг незащищённым?

— Как вышло? — переспросил Брин. — Было очевидно, что вас скоро сомнут. Это было видно даже слепому. Да, я снял охрану с левого фланга, но выдвинул на эту позицию иллианцев из резерва. Когда я увидел, что

кавалерия шаранцев разделилась, чтобы атаковать отряд Уно с правого фланга, я отправил иллианцев на перехват. На тот момент это было верное решение. Откуда мне было знать, что шаранцев окажется так много? — он повысил голос, сорвавшись на крик, но спохватился. Его руки задрожали. — Я совершил ошибку, Мать. Я не идеален.

— Это было больше, чем просто ошибка, — сказала Файзелле. — Я только что разговаривала с Уно и прочими выжившими в той мясорубке. Он утверждает, что почуял ловушку, едва направился со своими людьми на помощь сёстрам, но вы обещали ему помощь.

— Я же сказал вам, что отправил подкрепление. Просто я не ожидал, что шаранцы направят туда такие большие силы. Кроме того, у меня всё было под контролем. Я вызвал кавалерийский легион Шончан для усиления наших войск. Предполагалось, что этих шаранцев они возьмут на себя. Я определил им позицию за рекой. И не думал, что они так опоздают!

— Да, — жёстко произнесла Эгвейн. — Эти люди — несколько тысяч людей — были раздавлены между шаранцами и троллоками без надежды на спасение. Ты потерял их, потерял без пользы.

— Мне нужно было вызволить Айз Седай! — ответил Брин. — Они наш самый ценный ресурс. Прошу прощения, Мать, но именно вы мне об этом и говорили.

— Айз Седай могли подождать, — ответила Саэрин. — Я была там. Да нам нужно было выбираться — на нас напирали — но мы держались и могли продержаться дольше.

— Вы обрекли на смерть несколько тысяч хороших людей, генерал Брин. И знаете, что хуже всего? В этом не было необходимости. Вы оставили всех призванных вами Шончан — тех самых, которые в итоге спасли положение — по эту стороны брода, в ожидании вашего приказа вступить в бой. Но приказа они так и не получили. Верно, генерал? Вы забыли о них так же, как забыли о собственной кавалерии.

— Но ведь я отдал приказ атаковать. Они всё же вступили в бой, не так ли? Я отправил посыльного. Я… я…

— Нет. Если бы не Мэт Коутон, генерал, они до сих пор топтались бы на другом берегу! — Эгвейн отвернулась от него.

— Эгвейн, — произнёс Гавин, взяв её за руку. — Что ты такое говоришь? Только из-за того, что…

Брин поднёс руку к голове. Затем осел, словно все силы разом оставили его.

— Не знаю, что со мной не так, — прошептал он глухим голосом. — Я продолжаю совершать ошибки, Мать. Каждый раз повторяю себе, что нет ничего непоправимого. А потом совершаю очередную ошибку, на исправление которой требуется ещё больше усилий

— Ты

просто устал, — с болью в голосе произнёс Гавин, глядя на него. — Мы все…

— Нет, — тихо ответил Брин. — Нет. Это больше чем усталость. Я уставал и раньше. А это… словно все мои таланты вдруг оставили меня. Я отдаю приказы, а потом вижу в них изъяны, недочёты. Я…

— Принуждение, — холодея, произнесла Эгвейн. — Ты под воздействием Принуждения. Они нанесли удар по нашим великим полководцам.

Несколько женщин в помещении обняли Источник.

— Как подобное возможно? — возразил Гавин. — Эгвейн, у нас по всему лагерю сёстры следят, не направляет ли кто Силу!

— Не знаю, как это произошло, — ответила Эгвейн. — Возможно, это случилось пару месяцев назад, ещё до того, как началась битва. — Она повернулась к Восседающим. — Я выношу на рассмотрение Совета предложение освободить Гарета Брина от командования нашими армиями. Решение за вами, Восседающие.

— Свет, — произнесла Юкири. — Мы… О, Свет!

— Это нужно сделать, — согласилась Дозин. — Какой умный ход — уничтожить наши армии, не позволив нам даже заметить расставленную ловушку. Нам следовало догадаться… Наших полководцев следовало защищать лучше.

— Свет! — сказала Файзелле. — Нужно сообщить лорду Мандрагорану и в Такан’дар! Всё это может происходить и с ними — вдруг это попытка обрушить все четыре фронта одновременной скоординированной атакой?

— Я прослежу за этим, — заявила Саэрин, направляясь к выходу. — А пока я согласна с предложением Матери. Брин должен быть отстранён.

Одна за другой согласились и остальные. Это не было официальным голосованием Совета Башни, но всё равно годилось. Брин сел за стол. Бедняга. Он, без сомнения, был потрясён и взволнован.

Внезапно он улыбнулся.

— Генерал? — не поняла Эгвейн.

— Благодарю, — ответил Брин, выглядевший успокоенным.

— За что?

— Я боялся, Мать, что схожу с ума. У меня перед глазами стояло всё, что я натворил. Я отправил тысячи людей на смерть… но это был не я. Это был не я.

— Эгвейн, — произнёс Гавин. Ему хорошо удавалось скрывать свою боль. — Армия. Если Брина принудили завести наши войска в ловушку, то нам немедленно нужно поменять всё командование.

— Позовите моих командиров, — произнёс Брин. — Я передам командование им.

— А если они тоже под контролем врага? — спросила Дозин.

— Согласна, — произнесла Эгвейн. — Тут чувствуется рука кого-то из Отрёкшихся, возможно, Могидин. Лорд Брин, ей известно, что ваши командиры займут ваше место, если вы падёте в бою. Их военные таланты могли оказаться под таким же воздействием, как и ваши.

Дозин покачала головой:

— Кому же мы сможем доверять? Любой, кого мы поставим во главе армии, будь то треклятый мужчина или женщина, может оказаться под Принуждением.