Память Света (Память огня)
Шрифт:
Морейн стала рядом с Рандом.
— Знаешь ли ты, что я потратила часы в размышлениях, пытаясь обнаружить, чем был заколдован твой разум? Просто чудо, что я не вырвала себе все волосы от досады.
— Я был дураком, когда не доверял тебе, — сказал Ранд.
Она засмеялась. Мягким смехом, смехом контролирующей себя Айз Седай.
— Ты достаточно доверял мне. И из-за того, что ты не делился своими планами, бесило еще больше.
Ранд глубоко вдохнул. Воздух у Меррилора был слаще, чем в других местах.
— Пни и люди, — сказал он Морейн. — В Двуречье было и то, и другое, и одно могло сдвинуться с места с той же вероятностью, что и другое.
— Как-то слишком сурово, — сказала Морейн. — Не простое упрямство двигало тобой, а желание доказать себе и всем остальным, что ты мог все сделать сам. — Она коснулась его руки. — Но ты ведь не можешь все сделать сам, не так ли?
Ранд покачал головой. Он потянулся за Калландором, коснулся его, привязанного у него на спине. Последний секрет меча был ясен для него. Это была ловушка, притом хитроумная, ибо меч был са'ангриалом не только для Единой, но и для Истинной Силы.
Он уже избавился от ключа доступа, но на спине он нес кое-что очень соблазнительное. Истинная сила, суть самого Темного, была сладчайшей из всего, чего он касался. С Калландором он мог призвать её столько, сколько ни один человек до него. Из-за того, что у Калландора не было предохранителя, как у большинства других ангриалов и са'ангриалов, нельзя было предугадать, сколько Силы было возможно зачерпнуть.
— Ну вот, опять, — пробормотала Морейн. — Что ты задумал, Ранд ал'Тор, Дракон Возрожденный? Способен ли ты наконец сказать мне?
Он глянул на неё.
— А не устроила ли ты весь этот разговор, чтобы вытянуть этот секрет?
— Ты слишком высокого мнения о моих риторических способностях.
— Ответ. который не говорит ничего. — сказал Ранд.
— Да, — сказала Морейн. — Но могу ли я напомнить тебе, что ты первым проигнорировал мой вопрос?
Ранд припомнил весь разговор, и понял, что именно он сделал это.
— Я собираюсь убить Темного, — сказал Ранд. — Я не просто хочу запечатать Темного, я собираюсь прикончить его.
— Я думаю, ты вырос, пока меня не было, — сказала Морейн.
— Только Перрин вырос, — сказал Ранд. — Мэт и я просто научились хорошо притворяться взрослыми. — Он колебался. — Мэт научился этому не настолько хорошо.
— Темного нельзя убить, — сказала Морейн.
— Я думаю, что справлюсь, — сказал Ранд. — Я помню, что сделал Льюс Тэрин, и там был момент… краткий миг… Это возможно, Морейн, я уверен в этом даже больше, чем в том, что смогу снова запечатать Темного. — Это была правда, хотя он не был по-настоящему уверен ни в одной из возможностей.
Вопросы. Столько вопросов. Не должны ли у него уже появиться ответы?
— Темный — часть Колеса, — сказала Морейн.
—
— Конечно, он часть Колеса, Ранд, — сказала Морейн, — Мы — нити, что формируют саму сущность Узора, а Темный влияет на нас. Ты не можешь убить его. Это глупо.
— Раньше я был глупцом, — сказал Ранд, — И снова буду им. Временами, Морейн, вся моя жизнь — все, что я сделал — ощущается как нереальная глупость. Что для меня еще одна невыполнимая задача? Со всеми остальными я справился. Справлюсь и с этой.
Она крепче сжала его руку.
— Ты так вырос, но ты всё ещё просто юноша, не так ли?
Ранд немедленно взял под контроль свои эмоции, и не стал огрызаться в ответ. Самый надежный способ показаться мальчишкой — вести себя как мальчишка. Он выпрямил спину и мягко заговорил.
— Я прожил четыреста лет, — сказал он. — Может, в сравнении с безвременьем Колеса, я и юноша. И все же, я один из старейших живущих людей.
Морейн улыбнулась:
— Очень хорошо. Срабатывает ли это на других?
Он поколебался, но затем, внезапно, обнаружил, что ухмыляется.
— На Кадсуане сработало неплохо.
Морейн хмыкнула.
— А, эта… Ну, зная её, не думаю, чтобы ты обдурил её столь успешно, как полагаешь. Может ты и обладаешь воспоминаниями четырехсотлетнего мужчины, Ранд ал'Тор, но это не делает тебя старцем. Будь иначе, Мэтрим Коутон был бы старейшиной у нас всех.
— Мэт? Почему Мэт?
— Не суть, — сказала Морейн. — Кое-что, чего мне не полагается знать. В душе ты все еще наивный овечий пастух. И мне не нужно ничто иное. Льюс Тэрин, при всей его мудрости и силе, не смог сделать то, что должен ты. А сейчас, если ты не против, сделай мне чайку.
— Да, Морейн Седай, — он ответил, немедленно зашагав к чайнику, что был на огне. Он замер и обернулся на нее.
Она посмотрела на него лукаво.
— Просто убеждаюсь, работает ли это все еще.
— Я никогда не подавал тебе чай, — запротестовал Ранд, подходя обратно к ней. — Насколько я помню, последние наши совместные несколько недель, я сам отдавал тебе распоряжения.
— И правда, — сказал Морейн. — Подумай о том, что я сказала по поводу Темного. Но сейчас я хочу задать другой вопрос. Что ты собираешься делать теперь? Зачем идти в Эбу Дар?
— Шончан, — ответил Ранд. — Мне нужно попытаться привлечь их на нашу сторону, как я и обещал.
— Мне помнится, — проговорила Морейн, — Ты не обещал попытаться, ты пообещал, что сделаешь это.
— Обещания попытаться не многого стоят в политических переговорах, — сказал Ранд. Он вытянул руку перед собой, пальцы растопырены, и посмотрел сквозь открытый вход в палатку. Как будто собирался схватить южные земли. Ухватить, присвоить и защитить их.