Пандемия
Шрифт:
— Возможно. Считаете, что в столице легче затеряться? Впрочем, как хотите, надеюсь, наши пути скоро разойдутся?
— А вы так спешите расстаться?
— Откровенно говоря, да.
— Жаль. Впрочем, я свое общество не навязываю, а дружбу тем более, но учтите, мы с вами в некотором роде одной веревочкой связаны.
— Вряд ли.
— Напрасно, напрасно дорогой мой.
— Это почему?
— Очень просто. Уезжая, я записи оставил, в которых подробно описал, чем мы там занимались, и так, между делом упомянул, что вирус, который наверняка обнаружат,
— Вы мразь. Настоящая мразь.
— Может быть, кто бы спорил. Но заметьте, что в данном случае, я ни на йоту не соврал. Ведь это вы согласились разбить ампулу, и притом ту, которую вы оставили себе. Или может быть, вы все же блефовали, и никакого вируса нет? Если так, то к чему волноваться…
— Да, но…, — Новиков замолчал, понимая, что Логачев прав, а потом процедил сквозь зубы, — и все же вы сволочь.
— Да ладно вам, Леонид Сергеевич. Главное мы с вами живы, дочь ваша тоже, доберемся до Москвы, а там разбежимся в разные стороны и забудем друг о друге навсегда.
— Вряд ли.
— Что вряд ли?
— Вряд ли я забуду весь тот кошмар, который пережил за эти месяцы.
— Переживете, куда вы денетесь. Все мы рано или поздно забываем плохое, главное, верить, что впереди нас ждет хорошая светлая жизнь. Помните, как раньше говорили, скоро мы все будем жить при коммунизме. Бесплатное жилье, транспорт и жратвы навалом.
— Да конечно, а что взамен?
— А взамен, что хотели, то и получили, свободу, дерьмократию, шесть миллионов наркоманов, СПИД и кучку миллионеров, с аусвайсом о неприкосновенности.
Новиков промолчал и с грустью посмотрел на Аркадия.
— Да херня все это. Жизнь продолжается, плохая ли, хорошая, но продолжается. Главное, что мы живы, а все остальное приложится.
— Разве это можно назвать жизнью?
— Не скулите, было хуже, разве не так?
— Может быть.
— Вот видите, значит надо верить, что будет лучше. У вас ампула с вирусом, так что есть шанс в случае чего разработать вакцину против неё. Получите премию, оправдаетесь перед обществом, в случае чего. Глядишь, изберут в депутаты и пи…ц вашим мытарствам. Повесите на лацкан пиджака ксиву о неприкосновенности, и будете спокойно почивать на лаврах и болванить избирателей, что вы борец за гуманизм в медицине и против вивисекции в экспериментах над грызунами и кроликами, — и Аркадий рассмеялся.
— Да, вы редкостный…
— Только можно без грубостей, я знаю кто я. Зачем все время говорить друг другу гадости. Мы такие, какими были, есть и будем. Нас всех родили, и в потенциале, мы все были одинаковыми, но жизнь, общество, среда, сделали нас такими, какими мы стали. Так что, почему винить только отдельно взятую личность, что она такая? Согласитесь, что часть вины должно взять на себя общество, так сказать среда обитания человека, я прав или нет?
— Вы редкостный болтун, это да. Кстати, вы действительно врач,
— Обижаете. У меня отличная школа. Пять лет практической хирургии в Питере, потом еще несколько лет работал так сказать по профилю.
— Что значит по профилю?
— Я назвал бы это поддержание профессиональных навыков в периодических операциях бизнесс-класса.
— Это как понимать?
— Знаете, давайте эту тему опустим. Она несколько щекотливая. Вдруг вы опять начнете грубить и называть меня вульгарными словесами, а ведь я вам как-никак жизнь спас. Обидно, честно слово обидно, — съязвил Аркадий.
Тем временем впереди показалась бензоколонка, и Аркадий подъехал, чтобы заправиться. Подойдя к кассе, спросил у девушки, сидевшей за кассой.
— Далеко до города?
— Да нет, километров пять не более.
— Спасибо.
Заправившись, он поехал медленнее и когда вдали увидел милицейский пост, притормозил у обочины. Вышел и, подняв капот, поставил позади аварийный знак.
— Что-то случилось? — спросил Новиков.
— Давайте договоримся так. Я везу вас до Москвы, а вы не задаете мне вопросы. Если понадобитесь, я скажу что надо делать. Идет?
— Хорошо.
— Вот и отлично.
— Аркадий вытянул руку и проголосовал. Водителей легковушек он поблагодарил и сказал, что ему надо буксир. Когда же остановилась грузовая машина, он подбежал к водителю и сказал, что требуется на буксире подбросить до города, а он очень спешит, так как они с ребенком и боятся, что на таком морозе, девочка заболеет.
— Нет проблем, произнес водитель грузовика и полез за тросом.
— Через пятнадцать минут, они благополучно миновали дорожный пост милиции и, въехав в город, остановились поблизости от городской поликлиники, куда якобы они спешили.
Когда водитель уехал, Аркадий завел мотор и поехал в ближайший автосервис. Поговорив с начальством небольшой мастерской, он оставил в залог фургон и взял старую шестерку Жигулей, якобы всего на пару часов для срочных дел. Перед этим, он отломал какую-то деталь в моторе и оставил фургон чинить. Всё это время Новиков с дочерью были рядом. Усевшись на заднее сиденье Жигулей, Аркадий вывел машину из автопарка и обернувшись произнес:
— Кажется нам сопутствует удача, не так ли Леонид Сергеевич?
— Дай-то Бог.
— Согласен. Можете расслабиться, до Москвы доедем, а там распрощаемся, как договорились.
Глава 6
Павел вышел из палатки на свежий морозный воздух. Уже был вечер, и на небе высыпали звезды.
— Значит, мы все заболели, а потом к нам прилетели инопланетяне и всех вылечили. Обалдеть можно, и ведь что обидно, ничего этого я не помню. А главное, даже ничего жене не расскажешь, разве что пересказать то, что видел на экране и все. Нет, просто до слез обидно, самого важного и не помню. Побывать на настоящем межзвездном космическом корабле, увидеть живых инопланетян и ничего. И почему они так поступили? — Павел посмотрел на звезды и подумал: