Пандемия
Шрифт:
– Виктор Степанович, бичей обнаружили.. Сейчас выкинем отсюда...
Виктор Степанович, приземистый коренастый мужик лет сорока пяти с перебитым носом и тяжелым взглядом с каким-то особенным выразительным нагловатым и хамским прищуром, выдававшим в нем уголовника с богатым прошлым, окинул брезгливо двух путников, словно даже визуальный контакт мог его загрязнить, скалясь и показывая золотые зубы.
– Не так быстро. Сначала я с ними побеседую... Так, Яша, Леня - обыщите их. У них, возможно, есть ксивы. Потом ведите бакланов ко мне в контору.
– Обыскать, шеф ?
– переспросил
– Да, Леня, обыскать. Или западло тебе стало ручки марать? Какая буква глагола "обыскать" тебе непонятна?
– с тихой угрозой процедил шеф.
Леня пожал могучими плечами и брезгливо начал ощупывать рясу Арлекина. Тот стоял, боясь пошевелиться.
– Яша, обыщи второго, - приказал шеф, наблюдая за действиями подопечного.
Через минуту оба паспорта вместе со Стечкиным Левченко уже перекочевали в руки пахана, который листал их с неподдельным интересом. Затем он резко сорвал с незадачливых путников парики и швырнул на землю.
– Да, ребятки, - обратился он к близнецам-бугаям, - что же вы так оплошали? Я кому велел проверять ксивы у всех, кто к нам попадает? Я кого инструктировал, позвольте спросить?
Бугаи расстроились вконец и повесили буйны головы.
– Но Виктор Степанович.. это же.. бичи..Мы думали...
– затянул Яша тонким девичьим голоском, резко контрастировавшим с его внешностью.
– Нечего думать, коли нечем!
– заорал шеф. Вены на него шее вздулись как тросы. Так же резко он успокоился.
– Остолопы. Ладно, ведите их ко мне. Я с ними сам разберусь...
Шеф быстрой походкой зашагал вперед, завернув за угол, к серому четырехэтажному школьному зданию. Бугаи, озлобленно пиная в спины двух горе-монахов, вели их в том же направлении.
Яша, надобно отметить, находясь в расстройстве, не забыл изъять у Левченко вторую половину денег. Тот было открыл рот, но тут же закрыл его, увидев громадный волосатый кулак, поросший темным волосом и пропахший куревом, поднесенный Яшей к его носу.
– Только пикни, что я у тебя деньги взял. Башку оторву, мигнуть не успеешь.
– пообещал он проникновенно.
Антон потупился.
Конторой шеф называл пустующее здание школы, а точнее, спортивный зал. Именно здесь и располагалась его официальная контора. Здание школы подремонтировали, обновили, даже покрасили - как никак, nobless oblige. Паркет в спортзале заменили, вставили новые стекла, забрали решетками, а в центре зала установили боксерский ринг для тренировки братвы. Сейчас на ринге стоял круглый карточный стол, обитый зеленым сукном. Впрочем, баскетбольные кольца и турник так же оставили.
Шеф оборудовал себе уютный кабинет в тренерской, сюда и привели задержанных. Кабинет все еще был заставлен кубками, вымпелами, в углу стояло древнее выцветшее переходящее Красное Знамя - Шеф не был лишен чувства ностальгии по временам давно минувшей эпохи. В углу стоял мини-бар на колесиках, заставленный бутылками, в стену был вмонтирован небольшой сейф. На письменном столе среди вороха прочих бумаг, лежало несколько мятых листовок с фотографиями беглых преступников.
Шеф, беззаботно напевая что-то себе под
– Садитесь, чувствуйте себя, как дома, - любезно предложил шеф.
Стульев в кабинете не имелось, поэтому задержанные остались стоять.
Как бы не заметив этого, шеф проскрипел креслом, откидываясь в нем далеко назад, потом откусил гильотиной кончик темно-коричневой сигары, закурил и снова комфортно откинулся назад. Ему было уютно и настроение было отменное.
– Ну что, шуты гороховые? Попались? Господа Левченко и Дубровин, собственной персоной!
– все еще ласково проговорил он, оглядывая пленников.
– Думали, здесь проходной двор? Можно шляться по моему району, как вам заблагорассудится? Однако, наглости вам мне занимать!
Оба молчали, разглядывая заплеванный линолеум на полу.
Шеф взял со стола листовку и продемонстрировал ее обоим.
– Неужели вы думали, что я вас не узнаю? А? Надеялись улизнуть по-быстрому? Ну-ну... Мне принесли листовки еще ночью. Я знал, что вы появитесь здесь. Назад вам пути нет, на юге выйти не сможете, значит, один у вас путь - ко мне. Я ждал вас с самого утра, и вот, как видите, дождался...
Он выпустил в потолок струю ароматного дыма. Кабинет наполнился табачным смогом.
– Что бы вы сделали, будь вы на моем месте, а?
Пленники молчали, избегая встречаться взглядом с тем, кого именовали Виктором Степановичем.
– Отвечать, когда я спрашиваю!
– неожиданно взвизгнул он фальцетом.
– Выдали бы коммунистам и получили гражданство и денежную награду!
– проговорил Антон, чтобы прервать этот истерический ор.
Шеф грозно зыркнул на Левченко, уже успокаиваясь. Настроение у него менялось, очевидно, по сто раз на дню.
– Награда меня не интересует. Денег у меня и так хоть... ложкой ешь... Гражданство мне все равно не дадут. Кому-то из второго района, возможно, но не одному из наших, и тем более, не мне. Мосты давно сожжены, и пути назад нет... Удобно они пристроились - листовочки разбросали, и сидят, сложа ручки, ждут, когда приведут вас к ним. И ведь правильный расчет!
– промолвил пахан, печалясь. Затем он резко встрепенулся, и снова окинул взглядом обоих.
– Какие еще варианты будут?
– Выкинуть вон из города, чтобы духу нашего тут не было, - мило улыбаясь, молвил Арлекин, невинно хлопая густыми ресницами.
– Косишь под дурачка? Ну-ну...
– пробормотал шеф, мазнув его рассеянным взглядом и постучал ногтями по письменного столу.
– Что же мне с вами делать? Отпустить просто так положение не позволяет...
Послышался шум шагов. Дверь с шумом распахнулась, являя взору здоровенного головореза с синяком под глазом и выдающимся вперед подбородком. Он выглядел, как вспотевший жеребец, страдающий дегенератизмом. Конь замялся на пороге, поглядывая на пленников и бросая на шефа выразительные взгляды.