Панихида по усопшим
Шрифт:
– Спасибо, миссис Кларк, – сказал он тихо. – Я очень сожалею, если рассердил вас. Пожалуйста, простите меня.
Когда она спускалась вниз по ступенькам, она внезапно с удивлением почувствовала себя довольной жизнью. Почему она была так глупа? Она обнаружила, что хочет, чтобы он позвонил ей снова и спросил о чем-нибудь. И он это сделал.
– Когда сотрудники получают зарплатные чеки, миссис Кларк?
– В последнюю пятницу месяца. Я всегда печатаю их накануне.
– Разве вы не набивали их только что?
– Нет. Я сделаю это завтра, сейчас я просто отпечатала расходы по поездке мистера Филлипсона. У
– Я надеюсь, что он там не шалил.
Она мило улыбнулась.
– Что вы, инспектор. Он очень хороший человек.
– Вы тоже очень хорошая, чтоб вы знали, – сказал Морс.
Она покраснела и отвернулась. Морс почувствовал непомерную зависть к Кларку, когда смотрел на ноги секретарши, спускавшейся вниз по лестнице.
В последнюю пятницу месяца, сказала она. Это было, значит, 28 октября, а Моррис покинул школу за два дня до того, как получил чек. Очень странно!
Морс постучал в дверь музыкального класса и вошел.
Миссис Стюарт сразу встала и сделала попытку выключить проигрыватель; но Морс поднял правую руку, помахал ею отрицательно и сел на стул у стены. Малочисленный класс слушал реквием «В Рай» Габриэля Форе; и в почти мгновенном экстазе Морс закрыл глаза, вслушиваясь в эфирные нюансы: «Дабы ты обрел вечный покой»… Слишком быстро последние ноты замерли в тишине комнаты, и Морсу пришло в голову, что чересчур много людей за короткий срок получили преждевременную дозу этого вечного покоя, причем насильно для себя. Подсчет составлял троих на данную минуту; но у него было мрачное предчувствие, что скоро их может стать четверо.
Он представился, объяснил цель своего прихода и осмотрел семерых девушек и троих мальчиков. Он выдал им краткую справку о Моррисе – им всем известен Пол Моррис; существует несколько разных деловых вопросов, которые должны быть улажены, а в полиции не вполне уверены, куда уехал мистер Моррис. Возможно, кто-нибудь из них знает что-нибудь вообще о Моррисе, это может быть любая помощь. Класс качал головами, и сидел, молча, – все бесполезно. Тогда Морс задал им немного больше вопросов, и все равно они качали головами, и сидели, молча, – все бесполезно. Но, по крайней мере, парочка девушек были явно красивы – особенно одна (реальный мед) на задней скамейке, чьи мигающие глаза, казалось, открывали ему внутренние тайны ее души через всю комнату. Моррис, должно быть, не раз смотрел на нее с вожделением в то время. Конечно…
Так он не получит ответ немедленно, это было очевидно; и он резко изменил тактику. Своей целью он выбрал бледного вида, длинноволосого паренька в первом ряду.
– Ты знал его, мистера Морриса?
– Я? – Мальчик сглотнул. – Он учил меня в течение двух лет, сэр.
– Как ты его называл?
– Ну, я… - я назвал его «мистер Моррис».
Остальная часть класса, молча, ухмылялась, думая, вероятно, что Морс не иначе как потенциальный идиот.
– Разве ты не называл его еще как-нибудь?
– Нет.
– Ты никогда не обращался к нему «сэр»?
– Да, конечно. Но…
– Ты, похоже, не осознаешь серьезности этого дела, парень. Поэтому я вынужден спросить тебя снова, понимаешь? Как еще ты его назвал?
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
– Разве у него не было прозвища?
– Ну,
– Какое было у него?
Это был еще один мальчик, который пришел на помощь.
– Некоторые из нас привыкли называть его «Щеголь».
Морс обратил свой взор к новому голосу и мудро кивнул.
– Да. Так я и слышал. Почему именно так, как вы думаете?
Это была теперь одна из девушек, с серьезным выражением лица и с большим зазором между передними зубами.
– Он вшегда ошень хорошо одевалшя, шэр.
Остальные девушки захихикали; они защебетали, толкая друг друга.
– Есть еще предположения?
Это был третий мальчик, легко подхвативший тему.
– Он всегда носил костюмы, как и вы, сэр, но большинство преподавателей (все более громкое хихиканье в классе) ну, вы знаете, большинство из них носят бороды, мужчины, я имею в виду (взрыв хохота в классе) и носят джинсы и свитера и все такое. Но мистер Моррис, он всегда носил костюмы и выглядел… ну, как умный.
– Какого типа костюмы он носил?
– Ну… – ответил тот же мальчик, – темного типа, знаете ли. Как вечерние костюмы, ну…такие вещи. Поэтому мы называли его «Щеголем» – как мы уже говорили.
Прозвенел звонок, возвестивший о конце урока, и немногочисленные члены класса стали собирать свои книги и папки с нотами.
– Что скажете о его галстуках? – спохватился Морс. Но психологический момент был упущен, и цвет галстуков Морриса, казалось, исчез из коллективной памяти класса.
Когда Морс возвращался по дорожке к своей машине, он спросил себя, не стоит ли поговорить с некоторыми сотрудниками школы; но у него не было достаточной информации, и он решил, что будет лучше подождать отчета патологоанатома.
Он как раз заводил двигатель, когда молодая девушка заглянула в окошко водителя.
– Привет, красавица, – сказал он.
Это была девушка с заднего ряда, она наклонилась вперед и заговорила.
– Знаете, вы спрашивали о галстуках? Ну, я помню один галстук, сэр. Он часто повязывал его. Это был светло-голубой галстук. Он очень подходил к костюмам, которые он носил.
Морс понимающе кивнул.
– Это очень полезно. Большое спасибо за информацию.
Он посмотрел на нее и вдруг понял, насколько высокой она была. Странно, что все они выглядели примерно одного роста, когда сидели, как будто высота определялась длиной ног – в данном случае длиной очень красивых ног.
– Знаешь ли ты еще что-нибудь о мистере Моррисе?
– Нет, в самом деле, нет.
– Как тебя зовут?
– Кэрол, – Кэрол Джонс.
– Ну, спасибо, Кэрол. И удачи.
Кэрол повернулась задумчиво к главному входу и пошла на следующий урок. Ей стало интересно, почему она так часто чувствует, что ее привлекают мужчины старшего возраста. Такие, как этот инспектор полиции, например; такие, как мистер Моррис… Ее мысли вернулись к тому моменту, когда они сидели вместе в машине; когда его рука слегка коснулась ее груди, и, когда ее собственная левая рука мягко продвигалась между пуговиц его белой рубашке, под голубой галстук, который был на нем в тот день; когда он пригласил ее к себе домой, когда он открыл дверь и сказал ей, что приехал неожиданный посетитель, но что он хотел бы снова встретиться с ней – очень скоро. Но они никогда больше не встретились.