Панихида по усопшим
Шрифт:
– И что же? – спросил Морс, когда Льюис положил трубку.
– Подходит очень хорошо. Тридцать восемь лет, пять футов девять дюймов, светло-каштановые волосы.
– Подходит многим людям. Средний рост, средний окрас, средний…
– Вы не хотите, выяснить, кто он такой? – Льюис встал и посмотрел на Морса с непривычным раздражением. – Я сожалею, если все это не вписывается в какую-нибудь умную теорию, которую вы придумали, но мы должны сделать что-то для начала, разве не так?
Морс молчал несколько мгновений, и когда он заговорил, от его тихих слов Льюису сделалось по-настоящему стыдно
– Конечно, вы понимаете, вы не можете не понимать, Льюис, почему я надеюсь, что разлагающийся труп – не тело Пола Морриса? Видите ли, если это он, я боюсь, что нам придется начать поиски немедленно, верно? Нам придется начать искать еще один труп, старина – труп в возрасте двенадцати лет.
Хотя Белл, главный инспектор Городской полиции, и лежал с гриппом, тем не менее, он дал, прочихавшись, Морсу благословение на осмотр имущества по адресу Хоум-клос, 3, Кидлигтон. Дом теперь арендовала (сменив Морриса) молодая супружеская пара с ребенком. Но никто не отзывался на неоднократный стук Льюиса.
– Возможно, ходят по магазинам, – сказал он, снова сев рядом с Морсом на переднее сиденье полицейской машины.
Морс кивнул и неопределенно осмотрелся вокруг. Невысокие, расположенные полукругом здания были построены в начале 1930-х, – около дюжины домов на две семьи каждый из красного кирпича, – теперь начал проглядывать их возраст, опоры их реечных деревянных заборов практически прогнили и завалились набок.
– Скажите, Льюис, – сказал он вдруг. – Как вы думаете, кто убил Джозефса?
– Я знаю, что это не очень оригинальная идея, сэр, но я думаю, что его убил бродяга. Вроде как он решил зажать собранные пожертвования, а Джозефс оказался у него на пути, вот он и зарезал его. Другая возможность…
– Но почему же Джозефс не орал, когда на него напали?
– В действительности он пытался звать на помощь, сэр, но, если вы помните, его не могли услышать – из-за звуков органа, возможно.
– Вы можете быть правы, вы знаете, – сказал Морс, почти искренне, как если бы он вдруг прозрел, обнаружив, что очевидный взгляд на вещи не обязательно должен быть его собственным. – Как насчет Лоусона? Кто его убил?
– Вы знаете лучше меня, сэр, что большинство убийц либо сдаются, либо совершают самоубийство. В данном случае, конечно, я не сомневаюсь, что Лоусон совершил самоубийство.
– Но Лоусон не убивал Джозефса, почему тогда он это сделал? Вы же сказали…
– Я собирался сказать далее, сэр, что существует еще одна возможность. Я не думаю, что Лоусон на самом деле убил Джозефса, но я думаю, что он, возможно, несет ответственность за его убийство.
– Вы думаете? – Морс посмотрел на своего подчиненного с неподдельным интересом. – Я считаю, вам лучше немного притормозить, Льюис. Боюсь, вы оставили меня далеко позади.
Льюис позволил себе мягкую улыбку скромного удовлетворения. Это случалось нечасто, когда Морс давал задний ход – на самом деле, как раз наоборот: он был обычно на три-четыре шага впереди своего стабильного партнера.
– Я думаю, существует большая вероятность, сэр, что Лоусон подговорил бродягу, чтобы он убил Джозефса, – Вероятно, дал ему деньги.
– Но почему Лоусону потребовалось убивать Джозефса?
– Джозефс, как
– И Лоусон, как считают некоторые, должен был его устранить.
– Как вы правы, сэр!
– Я?
Морс посмотрел растерянно на сержанта. Он вспомнил, как в одиннадцать с небольшим лет, решая логические задачки, он сидел рядом с мальчиком, известным тугодумом, и как этот же мальчик решил десятую анаграмму, пока Морс сам еще возился с третьей.
– Насколько я понимаю, – продолжал Льюис, – Лоусон заботился о бродяге всю дорогу: обеспечивал его питанием, одеждой, кровом, всем.
– Он, должно быть, относился к нему как к брату, вы это имели в виду?
Льюис посмотрел на Морса с любопытством.
– Немного больше, верно, сэр?
– Не понял.
– Я сказал, что это было немного больше, чем относиться к нему как к брату. Он и был братом, безусловно.
– Мы не должны верить каждой сплетне, которую услышим.
– Верно, мы не должны верить автоматически.
– Если бы у нас было немного больше, чтобы двигаться дальше, Льюис!
И вдруг истина ударила его, как она это обычно делала, со вспышкой ослепительной простоты. Подтверждение, которое он искал, лежало у него под носом, со дня их визита с Льюисом в Стамфорд, и дрожь волнения пробежала по его спине, когда он, наконец, его увидел. «Swanpole» появлялось несколько раз в отчетах Белла в качестве вероятного имени человека, с которым подружился преподобный Лайонел Лоусон, человека, который так странно исчез после убийства Джозефса. Но, если все слухи были верны, настоящее имя этого человека было Филипп Эдвард Лоусон, и были ли вы достаточно робким малышом одиннадцати с небольшим лет, пытающимся решить задачку, или же вы были раздраженным детективом среднего возраста, сидящим внутри автомобиля, ясно было одно – «Swanpole» было анаграммой «P.E. Lawson».
– Я думаю, это мать с младенцем, – сказал Льюис себе под нос.
И действительно, безвкусно одетая молодая женщина на позднем сроке беременности, перетащив двухлетнего ребенка через тротуар, объявила, что она с мужем в настоящее время проживает в Хоум-клос, 3, и что это их дочь, Ева. Да, сказала она, так как хозяин не возражает, они могут войти и осмотреть дом. С удовольствием.
Морс отклонил предложенную чашку чая, и вышел на задний двор. Очевидно, кто-то очень любил работать – по всему участку были видны признаки систематического и недавнего перекапывания; а в небольшом сарае зубцы вил и нижняя половина лопаты были отполированы до серебристой гладкости.
– Я вижу ваш муж увлеченно выращивает свои собственные овощи, – приветливо сказал Морс, вытирая ботинки на коврике перед задней дверью.
Она кивнула.
– Здесь росла только трава, до того, как мы сюда переехали, но, вы знаете, цены на продукты так растут…
– Похоже, что он проделал двойное вскапывание.
– Оно самое. Тяжело в его возрасте, но он видит в этом единственную возможность создать огород.
Морс, который не отличил бы душистый горошек от кормовых бобов, мудро кивнул, и решил, что может благополучно забыть про сад.