Паника. Мужчины на грани нервного срыва
Шрифт:
Лео. Да, странные у тебя взгляды на жизнь. Пугающие.
Джонни. Более всего меня пугают последствия. Вспомни, что случилось с Троей из-за Елены? А арабские женщины именно из-за любви ходят в хинджабе — только затем, чтобы мужчины не смогли влюбиться в них и начать за них воевать. Зачем?
Лео. Я не верю тебе.
Джонни. И у вас сейчас с Мари идет кровопролитная война. Война за первенство.
Лео. Почему это?
Джонни. Мари напала
Макс снимает наушники.
Макс. Нет. Сейчас не могу вспомнить. Дай подумать, я точно вспомню. (берет из рук Лео рисунок) Давай-ка посмотрим, что у тебя вышло? А ты знаешь, в этом что-то есть… А это значит…
Лео. Ай, перестань, я еще не закончил.
Макс. Здесь явно что-то есть. Женщина с ножницами…
Лео. Ну да, да…
Макс. Ну вот, мне кажется, ты уже кое-что понял. Я вижу реальную пользу от утреннего дневника.
Джонни. Утренний дневник… Чем вы тут, ребята, занимаетесь? (забирает у Макса записи Лео) «Я пошел с бабушкой на речку рыбачить, но пока мы шли, я описался прямо в штанишки».
Лео. Там такого нет!
Макс. Очень смешно, Джонни. Ты что же, издеваешься?
Лео. Да уж, чертовски смешно.
Макс. Да пошел он! Не обращай на него внимания.
Джонни отходит в сторону и разговаривает по телефону.
Макс. Смотри. Здесь совершенно явно повторяется одна тема. Это, конечно, не самый надежный тип психоанализа, но за этот обрывок нити уже можно уцепиться.
Лео. Ну, говори.
Макс. Ну, я думаю, что вопрос касается…
Лео. Чего?
Макс. Ну…
Джонни. Ну говори давай.
Макс. Извини, старик, я не могу выразить это словами. Давайте посмотрим один фильм. Он скажет нам больше, чем слова.
Затемнение.
Сцена шестая
Мужчины переставляют диван так, чтобы вместе смотреть видео. На экране отрывок из фильма Педро Альмодовара «Поговори с ней», где Пина Бауш танцует, а на фоне этой сцены идут завершающие фильм титры. Макс останавливает запись таким образом, чтобы на кадре были видны все главные герои фильма.
Макс. Ой, ой, ой, мужики. Это фильм
Джонни. Бесспорно.
Макс. Перестань, я совершенно серьезно. Мой психоаналитик велел мне его по многу раз пересматривать. Сейчас седьмой раз смотрю. И до сих пор он остается для меня самой удивительной, самой загадочной картиной. А вы что скажете?
Лео. Ну да, да…
Джонни. Нет, конечно, он хороший.
Макс. «Конечно, хороший»? Это можно так о «Битлз» говорить, что они хорошие — ведь у них есть пару неплохих вещей. А в этом фильме хорошее — все. Ясно? Например, самое начало… Пина Бауш танцует, а за ее движениями наблюдает Марко.
Джонни. Да, спектакль Кафе «Мюллер».
Макс. Да, точно… ну так вот. Помните, там зала ресторана. Много стульев и столиков. Три человека, две женщины и один мужчина. Молодая женщина — это возлюбленная мужчины, старшая — его мать.
Джонни. А, ты так трактуешь…
Макс. Дай мне договорить. Что происходит в этом танце? (Макс начинает имитировать движения Пины Бауш.) Старшая из женщин, или мать героя, резко начинает двигаться. Что делает мужчина? Не задумываясь ни на секунду, он покидает свою возлюбленную и быстро-быстро освобождает пространство для танца матери. Убирает лишние стулья даже еще энергичнее, чем она танцует. Ясно?
Лео. Ну, может быть. Хотя на самом деле я не знаю точно, верно ли я тебя понимаю.
Макс. В этой сцене все мужские комплексы. Отношения между матерью и сыном. Сыновья не могут уйти от своих матерей, а матери используют все возможные приемы, чтобы удержать их при себе. В это время жены спокойно наблюдают, как их мужья позорно борются со своей «мужчинистостью».
Лео. Чего-то я все-таки не понимаю.
Макс. Вследствие этого матери, которым всегда не хватало внимания от своих мужей, начинают переносить всю свою любовь на сыновей. У сыновей от этого рождается извечное чувство вины. А это значит, что сыновья будут всегда двигать стулья. Кино — об этом. Еще одна важная тема, которая, возможно, разрешит, Лео, твои проблемы. Вопрос о разговаривании и о наблюдении.
Лео. Ну да. Кино так называется.
Макс. В этом и суть. Главный герой, Марко, — это мужчина, который не может выразить свои подлинные чувства. Он только теоретически способен любить и наслаждаться красотой жизни. Но всю свою жизнь он только убегал. Убегал от себя, от своих чувств. В его глазах живет печаль. Вечная печаль. И эта печаль, которая скрывает страх, заставляет Марко изолироваться от мира, уходить, убегать от него.
Джонни. Я знаю человека, у которого те же проблемы.