Паника. Мужчины на грани нервного срыва

Мюллюахо Мика

Лео. Ну, хорошо, хорошо, я просто не понимаю, как конкретно мне это может помочь.

Макс. Вот смотри, внутри тебя живет маленький человечек. Крошечный-крошечный. И ты как бы вырос над ним. Или… вот представь себе какую-нибудь деревеньку, где ты бывал в детстве. Ты вдруг в эту деревеньку возвращаешься и изумляешься тому, как она выросла, изменилась… Деревня стала большим городом и уже больше не похожа на то прежнее место, которое ты знал и сохранил в памяти. Но все-таки, где-нибудь в центре этого города, все равно притаилась та самая маленькая деревушка, с которой все начиналось, или хотя бы какое-то напоминание

о ней. То самое место, которое ты когда-то любил. И теперь твоя задача отыскать это место в огромном городе, потому что там сосредоточено все, что делало тебя счастливым.

Лео. Да надо просто карту города найти, и все.

Макс. Считай, что ты эту карту уже потерял.

Затемнение.

Сцена пятая

В квартиру входит Джонни с пакетом в руках и несет его к холодильнику.

Джонни(нервно разговаривает по сотовому телефону с редактором) Да, да, да, да, да… Постарайся это понять! Или тебе все из пластилина лепить? У нас завтра прямой эфир, а ты мне заявляешь, что у меня проблемы. А совсем не у тебя. Ты вообще создаешь мне кучу проблем. Я не буду завтра на своей передаче импровизировать! Ну, хорошо… Все, у меня другая линия.

Макс. Что? Опять?

Джонни. Подожди секунду, я сейчас договорю. Да. Это ты, Карита? Концерт Мадонны? Какой еще Мадонны?

Макс. Чего?!

Джонни. О, черт, я забыл, я просто не успел. Карита, прости, я испортил тебе настроение. Обещаю, я все устрою. Прости, кто-то рвется на другой линии. Подожди… (Максу) Как Лео?

Макс. Делает упражнения.

Джонни. Прогресс есть?

Макс. Джонни… Все в порядке.

Джонни. (по сотовому) Нет. Значит так. Ты сейчас сбегаешь в книжный магазин и купишь все книжки о буддизме. Сделаешь мне быстро конспект. Зачем? Тебе объяснить? Я не Харе Кришна. Я не индус! Извини, кто-то рвется на другой линии… Подождите. Да. Извини, Карита. Давай послезавтра пойдем вместе… куда-нибудь в кино, например, на что-нибудь достойное… (Максу) Мне Хейди звонила.

Макс. Это ты мне говоришь?

Джонни. Тебе. Мне Хейди звонила.

Макс. Тебе звонила?

Джонни. Она мне сказала, что ты не подымаешь трубку.

Макс. А у меня больше нет телефона. Зачем она тебе звонила?

Джонни. А ты у нее спроси! (по сотовому) Подожди, не отключайся там. Давай забьем время, да, да, и пойдем в кино. Что там сейчас идет? (Максу) Ах, да. Мама передала тебе жаркое.

Макс. Сколько раз говорить тебе, что я готовлю сам.

Джонни. Слушай, вот сам это маме и скажи! (по сотовому) Что? Не можешь? Нет, так не годится, надо смочь. Это твоя работа — везде успевать.

Макс надевает массивные наушники.

(по

сотовому) Что? Фильм «В открытом море» идет? Отлично! Купишь билеты? Здорово. Ну до завтра, окей? Целую, обнимаю, пока-пока! Извините, а с кем я сейчас говорю? Моя машина? Что она перегородила? Неправда. Это мое место парковки. Когда? Не смогу. Пожалуйста, отправьте мне счет. Вот, сука какая. Целую, обнимаю, пока… Нет, это я не вам!

Джонни подходит к Лео, который рисует акварельными красками. Лео слушает музыку в плеере.

Джонни. Как дела?

Лео. Да вот, рисую.

Джонни. Зачем?

Лео. Диск слушаю. Макс, это что?

Макс. «Путешествие к внутреннему ребенку».

Джонни. А. Ну ясно.

Лео. Надо нарисовать то место, куда ты обычно возвращаешься в своей памяти. Сначала мы бродим по лесу, потом заходим в дома, в которых выросли, где раньше играли, шалили. И потом постепенно перебираемся к тому месту, где душа была счастлива.

Джонни. И что ты сейчас рисуешь?

Лео. Разве ты не видишь?

Джонни. Ручеек, а здесь домик.

Лео. Правильно… Это моя деревня… Родительский дом.

Джонни. Хорошо тебе там было?

Лео. Нормально… Как-то спокойно… Это я могу делать, это легко. Здесь есть уже какое-то конкретное действие. Я ведь рисую иногда что-нибудь на работе… Но обычно получается какой-нибудь чертеж лифта, а я так просто, мышкой вожу по экрану и все. Честно говоря, никогда бы не подумал, что так здорово рисовать красками. Как тебе?

Джонни. Да, ничего… Этот вроде дрова рубит. А это что? Какой-то гоблин… Этот мужик в костюме, пастор что ли или какой-то чиновник, министр. Это ты намекаешь, что ты наш будущий президент, что ли?

Лео. Да ладно, это мой дом, а это я сам, в лагере, это галстук скаута.

Джонни. А, понял. А вот этот топор — это твоя голова?

Лео. (злится, идет в ванную мыть кисточку) Хватит. А давай ты будешь вот так же копаться в самом себе, а я буду тебе под руку бубнить?

Джонни. Ну прости… А вот эта рыжая девчонка — эта исландка, в которую ты был влюблен?

Лео. Она была норвежка! Да, я любил ее. Моя первая любовь. Ее звали Хайе. Хотя ты этого все равно понять не сможешь, ты ведь никогда не любил. Ты же нам все время об этом с гордостью сообщаешь.

Джонни. Нет, однажды я был влюблен. Минут десять. Это было ужасно. Больше не хочу испытать это заново. Это чувство не здоровое. Ну правда ведь? Вот смотри, возьми любое американское кино. Если там есть это романтическое бормотание, то фильм уже можно продать. Это такое чувство… Любовь… Она пеленает твое сознание, унижает твое эго, берет тебя в плен, заставляет совершать поступки, за которые потом обычно бывает стыдно. Любовь — это просто зависимость. Тот же наркотик. Тебя постоянно глючит. Какой-то посторонний тебе человек нажимает на твои рецепторы, и ты уже на игле! Я бы церкви запретил венчать влюбленных. Ведь это же болезнь… Люди теряют голову и превращаются в психопатов. А церковь это покрывает!