Папа есть, нужна Любовь

Любимая Татьяна

— Папочка, Любовь позвонит?

Вот, о чем и речь — любовь взаимная.

Имя-то какое прекрасное — Любовь! Как и сама девушка.

И чего она от должности няни отказалась?

Работа у нее.

Где она работает, интересно?

— Конечно позвонит.

Пусть только попробует не позвонить!

— Я ей телефон твой лассказала.

А я дал визитку!

— Значит, точно позвонит.

— Ты мне слазу тлубочку дай, я буду с ней лазговаливать.

— Окей.

Был бы я сегодня один… или Любовь была бы одна…

Увез

бы я ее куда-нибудь в уединенное место, чтоб никто нам не мешал поговорить нормально. Объясниться нужно мне. Послушать ее.

В конце концов, извиниться за поведение. Я, кажется, был невежлив с ней сегодня. Наговорил черт-те что.

Потому что муж ее взбесил! Нафиг он был нужен там, в участке? Помощник, блин.

Не похоже, что у супругов все гладко. Любимым она его не назвала. Колечко не носит.

Изменила ему со мной…

Любовь, Любовь, как много к тебе вопросов. И еще больше — простого желания прижать, прижаться, вдохнуть аромат, услышать милый слуху голосок, почувствовать вкус губ, кожи…

Пахла она так же манко, как тогда, в лифте, будоражила.

Так, стоп, я в дороге, с дочкой. Мечтать буду дома, лежа в кровати. Или в душе.

Можно и там, и там.

— А еще она обещала в палк плийти.

— Обещала, значит, придет.

Уже одно то, что я теперь знаю имя девушки, у нее мой номер телефона и обещание дочке прийти в парк, вселяет надежду.

Ну, а муж…

А что муж? Там любви нет, а от вредных привычек надо избавляться.

Но что ты сделаешь, Тимур, если эта «вредная привычка» трогает, целует, любит твою, — бросаю короткий взгляд на дочку, — вашу Любовь? И она позволяет? Ей нравится? Или ты наивно думаешь, что после тебя никого?

ДА! Я так думаю! Я так хочу!

Эгоист?

Еще какой!

И собственник!

Любовь, Любовь…

С ума опять сводишь!

Оплетка руля под пальцами опасно потрескивает.

— Папочка, я больше не буду убегать, — виновато тянет дочка. Видимо, решила, что молчу или скупо отвечаю, потому что злюсь на ее поступок. — Я обещала Любовь.

— Правильно говорить Любови. То есть тете Любе, — на автомате поправляю. — Мне тоже пообещай.

— Обещаю телпеть всех-всех плотивных нянь. А ты плигласишь Любовь к нам домой? Я ей иглушки свои покажу.

— Обязательно, дочь.

Ни в какую Любу тетей не хочет звать.

— Куда мы едем? — вертит головой.

— Кузю врачу покажем. Вдруг он заразный.

— Он не залазный! — пугается.

— Это врач пусть решит. Ничего плохого ему там не сделают. Максимум витаминку дадут.

— Ладно, — успокаивается. Крутится в кресле, пытаясь разглядеть притихшего щенка. — Не бойся, Кузенька, влач тебе ничего плохого не сделает, только витаминку даст.

Остаток дороги Таська болтает без умолку. Повеселела. И как будто ничего не было.

Ее болтовня отвлекает от омерзительных картинок, где Любовь наедине

с мужем. Отдается ему так же горячо и страстно, как отдавалась мне в лифте.

Приезжаем в ветеринарку. Приметил я одну в нашем районе. Как знал, что пригодится.

— Ну что, дружок, — вытаскиваю дрожащего щенка из машины, — идем сдаваться. Тась, а почему ты его Кузей назвала?

— Так глязный же как домовенок Кузя, — с выражением «ну ты, батя, и глупый» отвечает дочь.

— Ясно.

Смотрели как-то с Таськой мультик. Она потом по комнатам бегала, нашего домовенка искала, звала. А потом вообще что учудила — печенье на кухонном столе разложила. Для Кузи, говорит. Дня три лежало, потом я по-тихому убрал, дочь не заметила — забыла.

А теперь вот — завела себе домовенка. Натурального.

Главное, чтобы к Кузе еще Нафаня не добавился. Хотя в данном случае никто с моим мнением, увы, не считается.

Почти час ждем своей очереди. Кузя постепенно осваивается в новом помещении. Обнюхивает мебель, чужую обувь. Знакомится с котами, которые бродят свободно по коридорам и кабинетам больнички. Они дружелюбные, даже не фыркают, видимо, привычные.

Таська и их тискает. Закрываю глаза на ее вольность. Успокаивает то, что в ветклинике животные чистые и не заразные. А вот наш щенок — под вопросом.

Мариванна частенько говорила, что ребенку нужны домашние животные. Для общения. Для выработки иммунитета.

Я отнекивался, искал причины почему нет. Потому что хлопоты по уходу и содержанию животного тоже лягут на мои плечи. А мне дочки хватает.

И вот, нежданно-негаданно завели питомца.

В моем представлении это должно было случиться иначе.

Во-первых, как минимум через несколько лет, чтобы Таисия могла сама за ним ухаживать.

Во-вторых, не с улицы же бездомыша брать.

Мы бы с Тасей выбрали день, поехали в питомник, выбрали бы там красавчика или красавицу. Может быть даже с документами пафосное, капризное животное.

А теперь мне придется мириться вот с этим чудовищем непонятной породы.

— Тась, а ты уверена, что у Кузи нет хозяйки? Может быть, его кто-то потерял и сейчас ищет, переживает, плачет? Ты где его нашла?

— Нет у него никого. Он под лавочкой лежал и плакал. Никто его не искал, — вздыхает так тяжко и правдоподобно, что я верю. — Он тепель наш? — вглядываются в мое лицо ясные голубые глазенки, полные надежды.

— Наш. Но если найдутся хозяева, придется отдать, ладно?

— Ладно, — бурчит. — Хоть бы они не нашлись.

Глава 26

Рядом с нами на диванчике бабулька сидит с котомкой. Оттуда выглядывают выпуклые испуганные глаза, длинный нос и острые уши с кисточками на кончиках. Какая-то собачонка с заявкой на породистость. Тоже страшная.

— У-у, какая… — заглядывает в бабкину котомку дочь. — Это собака?

— Собака, деточка, собака.