Папа есть, нужна Любовь
Шрифт:
Не могу сдвинуться с места. Опираюсь спиной к стене. Опять в теле слабость.
— Смелее, любимая.
Господи, ну, почему он не уйдет к своей любовнице? Она молода, пышет здоровьем и желанием заполучить моего мужа себе.
Настойчивее надо быть, девушка, настойчивее.
Терпение Бориса лопается. Рывком поднявшись с кровати, он подходит ко мне сам. Медленно, как хищник. С горящим темным взглядом. С характерным бугром в трусах.
— Хочешь так? — обдает меня горячим дыханием. —
Он близко. Я чувствую жар его тела, запах геля для душа. И бетонную стену между нами.
Сглатываю комок в горле. Мне кажется, обморок опять вот — вот накроет. Скорей бы уже. Не хочу чувствовать, как меня будет касаться, трогать, мять, подчинять этот мужчина.
Даже удивительно, как я была слепа. Любила… за что, кого? Вот это чудовище?
Зажмуриваюсь.
В горле сухо.
— Мне нельзя. Ты же слышал.
Его пальцы скользят по моему лицу, очерчивая контур. Спускаются к губам, давят на них, заставляя раскрыться.
Поднимает мое лицо за подбородок и впивается толстыми липкими губами в мой рот. Целует жадно, напористо, требовательно. Сминает мои губы, прикусывает, причиняя боль.
Без слов дает понять, что все будет. И будет жестко.
Плевал он на предупреждение врача.
Мычу, пытаясь вырваться. Не получается. Он припер меня своим телом к стене. Обездвижил.
Его возбуждение давит мне на живот.
Опасно! Опасно! Опасно! — вспыхивает в моей голове красными восклицательными знаками предупреждение.
Брыкаюсь, извиваюсь, мычу и даже вскрикиваю, как только появляется возможность.
Тошнота накатывает внезапно. Не дает ни сглотнуть, ни выдохнуть.
И меня выворачивает.
Ужином.
Прямо на грудь мужа.
— Что за нах? — отскакивает от меня шокировано. — Люба?!
А меня сгибает пополам и рвет практически безостановочно. До желчи.
Матерясь, Борис сбегает в ванную. Слышу, как шумит вода в душевой, — смывает с себя содержимое моего желудка.
Глава 30
Кое-как прихожу в себя. Горло саднит от рвотных позывов. Желудок пустой, в голове вата. И тело настолько слабое, что нет сил убрать за собой.
Доползаю до кровати и ложусь с краю на бочок. Если будет еще тошнить, то хотя бы на пол.
Миронов приходит через несколько минут. Лежу с закрытыми глазами, на слух определяя, что он делает.
— Скорую вызвать? — стоит надо мной в нерешительности. Наверняка брезгливо морщится из-за лужи на полу.
— Не надо. Я просто устала. День был нервный.
— Завтра же с утра чтоб в клинику ехала.
— Хорошо.
— Я сам отвезу. А сейчас спи. Я в гостевой лягу.
С облегчением выдыхаю, когда за ним закрывается дверь. Я обессилена, но рада, что муж сбежал.
Через некоторое время поднимаюсь, иду в ванную, полощу рот и пью воду прямо из-под крана. Умываю лицо. В зеркале отражается
Понимаю, что это только начало моих мучений. Но все равно я счастлива.
Спасибо, маленький мой, — мысленно разговариваю с малышом, поглаживая ладонью живот. — Ты спас меня и себя. Ты мой ангел-хранитель, а я твой. Скоро я познакомлю тебя с маленькой забавной девочкой. Ее зовут Таисия. Когда ты родишься, вы обязательно подружитесь.
Скорей бы суббота. Мне кажется, встреча с Таечкой и ее папой что-то изменит в моей жизни. Обязательно в лучшую сторону. Не в том плане, что я могу стать кем-то для них близким. Это, увы, невозможно. А в том, что они вдохновляют меня, напитывают силой, придают уверенность. Мне нужна подзарядка, чтобы довести развод до конца. Стать свободной и полностью посвятить себя материнству.
Уверена, я справлюсь. Надо только немного потерпеть и поберечь себя.
Убираю рвотные массы с пола, ставлю тазик возле кровати на всякий случай.
Только после всего этого ложусь в кровать и тут же проваливаюсь в глубокий сон.
Но ни на следующее утро, ни позже до клиники я добраться не могу. Токсикоз страшенный.
Сил хватает только дойти до туалета и обратно. Все остальное время я лежу пластом. Мне кажется, я умираю.
Валентина Петровна ухаживает теперь и за мной. Поит чаем с лимоном, куриным бульоном. Почти все выходит обратно, отпугивая от меня Бориса. Мы опять живем в разных спальнях.
Врачи скорой, которых он вызвал на следующий день, выслушали диагноз (у меня же стресс и справка от Марины Дмитриевны есть), вкололи успокоительное и уехали с рекомендацией обратиться к терапевту.
Определенно кто-то там наверху мне помогает.
Скорей бы выходной. Не знаю как, но на встречу с Таечкой я поеду. Никто меня не удержит.
Неожиданно в пятницу вечером зарядил сильный дождь, спутав мне все планы. Лил весь день субботы. В воскресенье продолжился.
С тоской смотрела в окно, на капли, что стекали по стеклу. Душа плакала вместе с небом, что не увижу Таечку еще неделю. Несмотря на слабость и немощность, я планировала поехать в парк. Потому что она, моя девочка, тоже ждет встречи со мной, а тут такая подстава от неба.
Мой телефон Борис мне так и не вернул. Сказал, что разбил, я не верю.
Забрал ноутбук, якобы он нужен на работе.
Вранье.
Ему нужно оставить меня без связи с внешним миром.
Еще он запретил сиделке давать мне звонить. Теперь ей платит он. Значительно больше, чем я. За двоих. И она боится его ослушаться.
Я даже не знаю, что делается у меня в салоне. Справляются ли девочки. Не подводят ли поставщики. Есть ли продажи.
Но эти вопросы идут фоном. Важное — моя беременность, которую я продолжаю скрывать от мужа, свекрови и Валентины Петровны. Хотя последняя, мне кажется, догадывается, только спросить не смеет.