Папина дочка

Рам Янка

– Это тебя на бустерах тестостерона прёт. Курс через пару недель заканчивается. Потерпишь? Или отменим? Или, давай, дозу снизим. К Алёне Максимовне зайди, скажи.

– Нет уж, я допью.

И так лажаю. Уже год выше третьего места не выходил.

Нас вытягивают всеми разрешенными способами на пик формы к зимним соревнованиям. Эти бустеры разрешены. И я хочу свой пик!

– Летаешь где-то во время тренировок...

– Да просто хреново везде у меня.

– Бросаешь это "везде" и занимаешься только

тренировками. Иначе, ты свою планку не перепрыгнешь. А сейчас ещё и семестр у вас начнется. Не завали...
– хлопает по плечу.

Май переехал пару месяцев назад из Англии. Заискрил поначалу со всеми. Потому что нехер наших девочек глазами жрать!

На стоянке ждут Тарханов и Яшин.

Издали слышу разговор парней.

– Ну, сказать же ему надо...
– мнется Яшин.

– А если отец там или дядька, а мы накрутим?
– морщится Тарханов.
– Стрёмно как-то...

– Слал бы он ее нахуй!

– Это он сам, Яш, разберётся, слать или...

На душе становится тошно.

– "Он" - это я?
– подхожу в темноте ближе.

– Ага...
– вздыхают пацаны.

Бессо Давидович уезжает, махнув нам через лобовое рукой.

Как только его машина скрывается за поворотом, я достаю пачку сигарет.

– Шмель, ты чо, опять?
– закатывает глаза Тарханов.
– Только же детоксом тебя изнасиловали!

Кручу в пальцах сигарету.

Яшин забирает сигарету. Подносит к носу, закрывая глаза, нюхает табак.

– Мля, до сих пор тянет.

Возвращает мне. Яська его придушит, если спалит, что он курил. А она в него свой язык обязательно засунет и по-любому спалит.

И между ее языком и сигаретой, Яшин, конечно же, делает правильный выбор. И я бы такой сделал. Но у меня выбора не стоит. Моя фея тоже курит, ей по борту вообще мои достижения, форма, соревнования... ее только спорт-премии интересуют и мой член!

Ну не безвозмездная она! Женская красота дело не дешёвое. Пользуешься - вкладывай... Логично, конечно.

И кажется мне, речь сейчас пойдет о ней - Жанне.

– Чо там, Яш, говори...

– Сегодня в универ ездил, видел, как твоя в тачку села к папику какому-то. Дорогую тачку...

– Чего?
– обтекаю я, опуская прикуреную сигарету.

Отмерев, морщусь, с отвращением, пиная по колесу тачки.

– Ты сфотал?

– Ты не веришь мне что ли?
– ошарашенно дёргает бровями Яшин.
– Я теперь пруфы должен предоставлять?

– Не гони, братишка!
– хмурюсь я.
– Мне номер этой тачки нужен.

– Так, - поднимает руки Марат.
– Вы тему эту раньше времени не разгоняйте. Может, это кто из родственников.

– Ага...
– цинично хмыкаю я.
– Папочка...

– Спроси ее в лоб, - предлагает Мар.

– Это же не твоя Аленка - в лоб. Мне кажется, даже если я ее своими глазами с ним увижу, она

начнет отмазываться.

Только я слушать не стану, поубиваю нахер - и папика ее, и сучку эту!...

Щелкаю зажигалкой, прикуривая потухшую сигарету, глубоко затягиваюсь дымом. Пальцы дрожат...

– Тогда шли ее нахуй, раз есть сомнения!
– брезгливо рычит Яшин.

– Не получается...
– бешусь на себя.
– Красивая она... сука, хочу ее. Реально за яйца держит!

И не надо мне только сейчас втирать, что красота - не главное! Слышал уже. Они то себе тоже не серых мышей выбрали! Почему это я вдруг должен в "душу" влюбляться?! Нихера...

– Любишь ее?

– Хрен его знает.

Любовь это что-то такое... наверное, трепетное. А мне ей только хамить, да еще драть ее хочется! Нет у меня к ней трепета. Скользкая, зараза... И я уже перехожу границы, отрываясь по-жёсткому и пошлому. А ей заходит... И это тоже бесит, блять. Опыт девушку нихера не красит. Хоть и удовольствие приносит. Но только в процессе. Потом начинаешь загоняться.

Примеряю на нас с ней Мара с его Аленкой, потом Ивана с Яськой. Нет. Не смотрю я с таким "придыханием" на Жанну. Не идеализирую. Да и общение у нас в общем-то... сводится к траху. Точек пересечения нет. Планов общих нет. Но ноет внутри от чувства зависимости и какой-то гадливости одновременно. Мне с ней только в койке хорошо. Чего там любить-то? Но кипяток между нами есть.

– Нездоровая херня...
– бешусь.

Подпрыгиваю несколько раз на месте, выбивая в воздух двоечку.

– Да где красивая?
– бесится рядом Яшин.
– У нее же сделанно все!

– Вань, заткнись, он сам решит - красивая ему или нет, - осаживает его Марат.
– Но, вообще... Не твой это человек, Шмель, - садится в свою тачку Марат.
– Потрахались и завязывай. Найдешь другую фею.

– Поддержу предыдущего оратора, - пожав руку сваливает в свою тачку Яша.

Легко им говорить, у них все согрето - и постели, и сердца!

А я может тоже хочу... Они то по домам к своим девочкам поедут, а мне куда?

Жанна в нашей компании не прижилась. Ни с аристократичной Аленкой не сошлась характерами, ни с вечно отжигающей Яськой. Да и парням не зашла...

И эта ее нестыкуемость с "моими" тоже дико раздражает.

Мне приходится разрываться.

Еду к ней, по дороге набираю.

– Привет, Ромочка!

– Привет. Ничего мне не хочешь рассказать?

– Нет...
– с сомнением.
– А что?

– Нормально покатались с папиком?

– Ааа... Боже! Опять твои пионеры пасут!

– За базаром следи.

– Да это мамин приятель, Ром. Она попросила его передать мне кое-что...
– начинает втирать.

И хочется поверить, и не верится. Чувство гадливости нарастает. В груди горит...