Папины дочки
Шрифт:
Допив кофе, она решила, что пора бы отправиться в туалетную комнату и подкрасить губы, но понятия не имела, где может находиться туалет в этом доме. Можно было бы спросить у одного из красавцев официантов, но Серена подумала, что куда увлекательнее найти нужную дверь самостоятельно. Она не спеша поднялась по лестнице с широкими полированными перилами и вступила в коридор, стены которого были увешаны фотографиями в остекленных рамах. В воздухе пахло освежителем, но никаких признаков туалета не было видно. Она уже собралась было повернуть назад, как вдруг услышала, что кто-то
— Я не нахожу в ней ничего особенного, — сказала Хэрриет, обведя губы контурным карандашом. — Ну высокая, ну и что? Она явно не богата. Сколько она вообще получает? Даже трудно представить, если она явилась в таком скромном костюмчике.
— Да, костюм скучноват, — услышала Серена голос Кортни, — но кожа у нее ничего.
Серена застыла на месте. «Не богата… костюм скучноват…» Еще никогда ей не доводилось слышать о себе такое.
— Она, кажется, жила с этим актером, Томом Арчером, да? — уточнила Хэрриет.
— Да она и сама актриса. Но только вот я что-то не припомню, где она снималась, — насмешливо ответила Кортни.
Серена уже едва сдерживала закипавший гнев. Как они посмели столь бесцеремонно обсуждать ее одежду, ее карьеру, ее личную жизнь! И они хотели, чтобы Венис что-то еще там делала для них! Вот как на самом деле они относятся к ней!
— Эти английские аристократы до сих пор никак не избавятся от своих имперских амбиций, — продолжала Хэрриет. — На дворе двадцать первый век, а они все живут прошлым. У большинства этих благородных семейств проблемы с деньгами. Представляешь, учительница, написавшая «Гарри Поттера», богаче самой королевы!
— Не понимаю, о чем ты беспокоишься, — рассмеялась Кортни. — Я слышала, что она скоро улетит обратно в Англию. Она вообще приехала сюда только ради рекламы или что-то в этом роде.
— Правда? — оживилась Хэрриет, придирчиво разглядывая свои коралловые губы. — Ну тогда, может, мне стоит подарить Майклу кольцо и пригласить на ужин в интимной обстановке?
Они собрались выходить в коридор, и Серена мгновенно шмыгнула в первую попавшуюся открытую дверь, чтобы не столкнуться с ними лицом к лицу. Она была в шоке, и ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Старые курицы, бегающие за миллионерами и отщипывающие каждый раз по куску от состояния нового мужа. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, потом подкрасила губы, вышла в коридор и спустилась по лестнице на первый этаж. В студии она натолкнулась на Хэрриет, и та внимательно на нее посмотрела.
— Вот и ты, дорогая, — сказал Майкл, обняв ее за талию. — Как тебе вечер? — добавил он шепотом на ухо.
— Чудесный! — отозвалась Серена и поцеловала Майкла в щеку на глазах у Хэрриет.
— И ты всем понравилась. — Он подвел ее к огромному окну, за которым открывался вид на Центральный парк. Майкл стоял так близко, что любой наблюдавший за ними безошибочно определил бы их отношения как любовную страсть.
— Ты правда счастлива? — Он поцеловал ее в кончик носа. — Не обманываешь?
— О да!
Майкл помолчал минуту, а затем на его губах появилась лукавая улыбка.
Серене вспомнился разговор со Стивеном Фельдманом, и ее охватило приятное волнение.
— Знаешь, мне нравится Манхэттен, — добавила она, чувствуя, как он пожимает ее руку.
— Тогда, может, ты переедешь ко мне? — мягко предложил Майкл. — Я не тороплю тебя, но так хотелось бы быть рядом с тобой. Я мечтаю поужинать с тобой или просто побыть наедине.
Серена отвернулась, задумчиво склонив голову. Это было искушение — согласиться переехать в Нью-Йорк, кардинально изменить свою жизнь…
Она рассеянно посмотрела на огни небоскребов за стеклом и вдруг заметила отражение Хэрриет. Та стояла совсем близко и наблюдала за ними. Серена победно улыбнулась и, повернувшись к Майклу, прошептала:
— Переехать к тебе? — Ее губы улыбались, а в глазах поблескивали озорные искорки. — С превеликим удовольствием!
14
— Ваша проблема очевидна, — сказал Дэвид Голдман, подцепив вилкой кусок стейка и стараясь перекричать голоса посетителей ресторана. — Вы пытаетесь получить деньги под издание журнала, а это самый рискованный бизнес, он отпугивает инвесторов.
Голдман спокойно прожевал стейк, глядя на Кейт и Ника, явно нервничавших и с нетерпением ожидавших продолжения.
— Их можно понять. Из четырехсот пятидесяти журналов за последний год выжили только триста семьдесят. Понимаете, о чем я говорю?
Кейт глотнула вина, не сводя глаз с собеседника. Дэвид Голдман был образцом респектабельности: в дорогом костюме, с идеальным загаром на лице он казался непреклонным и суровым судьей. Но он был единственным, кто мог бы посодействовать продвижению их проекта.
— Возможно, это так, — согласилась Кейт, переглянувшись с Ником, — но те журналы, которые выдерживают конкуренцию, потом приносят немалые деньги. У нас есть все для успеха: и опыт, и люди. Настоящая сплоченная команда.
Дэвид промокнул губы салфеткой, скептически улыбнувшись.
— Кейт, я верю, что вы настоящий профессионал. Ваше портфолио говорит само за себя. А что касается тебя, Ник, — он смял салфетку в комок, — то за тобой я слежу уже очень давно, так что прекрасно знаю, на что вы оба способны.
Ник Дуглас посмотрел на Кейт.
Он чувствовал себя на этом обеде не в своей тарелке. Одет он был неважно — во всяком случае, его внешний вид не свидетельствовал о высоком жизненном статусе в отличие от его приятеля, привыкшего разговаривать со всеми покровительственным тоном. Если бы не Кейт, он ни за что не согласился бы на эту встречу.
— Благодарю за доверие, — проворчал он, осушив полстакана вина, — но хотелось бы услышать твое окончательное мнение: поможешь ты нам или мы зря теряем время? Мы просто разговариваем о делах или планируем сотрудничество? Это разные вещи, и я отдаю себе отчет в том, что через полгода могу оказаться безработным банкротом.