Para Bellum
Шрифт:
Под шляпой обнаружилось длинное узкое лицо с большим горбатым носом – типично еврейская внешность. Хотя Владимир и был чистокровным казаком, Гражданская война отучила от многих предрассудков, в том числе и от антисемитизма. Он видел жидов – лихих рубак, яростных пьяниц и отчаянных храбрецов, прямо из популярной песни про конников маршала Будённого: «Мы беззаветные герои все, и вся-то наша жизнь есть борьба». И всё равно подошедший человек командиру не понравился. Слишком уж он был ненастоящий, как будто специально играл роль иудея.
– Недавно
– А при чём тут ваша контора? – осведомился заместитель начальника управления личной охраны вождя.
– А если я не по службе, а, как сказал поэт, по душе? – ответил традиционным вопросом на вопрос человек в чёрном. – Не хотите прогуляться немного пешком? Ваши коллеги могут пока выкурить ещё по папироске. Опасаться меня не нужно. Я старый, справиться со мной вы и наедине сможете одной левой. Да и не скроемся мы из поля зрения этих доблестных бойцов.
Владимир кивнул, человек бесцеремонно подхватил его под руку и потащил к выходу.
– Извините, что отнимаю время, но речь о судьбе вашего друга Сергея Маркова. Те же бандиты, с которыми вы столкнулись три дня тому, собираются его убить.
– Это вряд ли, с его-то охраной.
– Ну, сортир, наверное, Сергей Петрович посещает всё же в гордом одиночестве, – саркастически усмехнулся Аш. – Кстати, меня зовут Зиновий Ефимович, служу я таки в НКВД, но всего лишь хранителем архива. Вам позвонил по телефону некто, назвался Игорем Саввичем, сообщил, что шпана затевает что-то против Маркова. Назвал адрес главаря. Вы ринулись защитить товарища по оружию. Так?
Лось молчал. О том, откуда собеседнику известно о «приключении», он даже не задумывался. На то и контора, чтобы знать всё.
– К счастью, всё обошлось, – продолжал человек в чёрном. – Однако эти гопники не унимаются…
– Я принял, как казалось, очень надёжные меры по их нейтрализации. А они не унялись? Бандиты прониклись идеями кровной мести?
– Вовсе нет, – живо возразил Зиновий Ефимович. – Дело не в том, что принципы сицилианской вендетты пустили пышные цветы на промёрзлых московских асфальтах. На самом деле один очень влиятельный в уголовном мире человек заинтересовался священником, которого вы спасли от Куцубина. И дал своим «классово близким» задание через Маркова выйти на отца Павла.
– Откуда нам ведать, куда увезли того очкарика? – возмутился Лось.
– Но бандиты не знают, что вы не знаете, – возразил Аш.
– Я прямо сейчас подниму взвод бойцов охраны, отправлюсь с ними на эту хренову Палиху и от этого кубла оставлю одни головёшки, – разъярился Владимир.
– Это было бы замечательно, – сказал собеседник, мечтательно закатив глаза. – Прямо пожар Москвы 1812 года. Увы, или, как говорят у нас, аз ох ен вей. Во всей этой возне под ватным одеялом сильно заинтересованы большие люди. Очень, очень большие. Потому войсковые операции исключаются. Всё нужно
Лось рассказал про подписку о сотрудничестве, которую заставил дать каждого из трёх уголовников.
– Чтобы мелкая шпана, оказавшись в таком положении, решилась на такие подвиги, кто-то должен был её крепко, как говаривали мои малообразованные товарищи, настропалить. И снабдить приличным оружием. И наобещать с три короба, – ухмыльнулся Аш. – И этот кто-то очень близок к Берии, это я вам говорю. Вот поэтому мы вынуждены действовать скрытно. Надеюсь, вы собираетесь совершать какие-то поступки? Или предпочтёте тихо отсидеться в охраняемом кабинете?
– Не дождутся, – ответил Лось.
– Сергею Петровичу говорить ничего не надо. Он сейчас слишком на виду, – посоветовал визитёр.
Лось резко остановился и повернулся к Ашу. Оказывается, командир-кубанец и еврей-архивист были одного роста. Володя глядел в зелёные, недрогнувшие глаза. В самой их глубине таилась вечная ирония, накопленная народом книги за тысячелетия рассеяния.
– Маркова постараются убить. Где, когда и как, мы можем только догадываться.
– Когда я контактировал с этой бандой, пистолетов у них не было – ножи, заточки, – сообщил Владимир.
– Боюсь, сегодня у этих урок может быть всё. Я же говорил: их направляют очень большие люди. Было бы самым лучшим исходом, если бы вы собственноручно уничтожили банду. Как в популярной фильме «Путешествие будет опасным». Видели?
– Не удосужился. У нас в СТОНе с новинками кино было напряжённо.
– Напрасно, очень увлекательный сюжет. И артисты хорошие. Оружием я вас обеспечу любым, какое назовёте. И все надо сделать очень быстро. Дьявол знает, когда они решат напасть.
– Оружие у меня есть.
– Вы сейчас думаете, как генерал, как человек при власти. А мы сговариваемся о незаконном деле, строго говоря, о преступлении. Пользоваться придётся незасвеченными стволами, чтобы, ежели, паче чаяния, следствие всё же будет, никто не сумел выйти на нас с вами.
– На нас? Хотите посоучаствовать?
– Если пригласите, так почему нет, – широко улыбнулся Аш, показав прокуренные зубы и зияющие пустоты впереди.
– Думаю, ещё не забыл, чему научился в Гражданскую. Резцы мне вышибли петлюровцы. Прикладом.
– А вставить за двадцать лет?
– Не поверите, ужасно боюсь дантистов. Забавно?
Лось хмыкнул. Этот человек нравился ему всё больше. Хотя то, что предлагал тихий хранитель архива, не лезло ни в какие ворота.
– Как вы себе представляете операцию? Мы просто явимся на эту чёртову Палиху, отыщем Куцего и Косого, пристрелим их как собак и на трамвае уедем в сторону Рижского вокзала?
– Лучше Белорусского, – хихикнул Зиновий Ефимович. – Он больше, и уйти с него можно в любую сторону центра Москвы.