Para Bellum
Шрифт:
Боксёр вскочил на ноги, словно на ринге после нокдауна, автоматически поднял руки, прикрывая лицо и солнечное сплетение, и вдруг взорвался серией молниеносных прямых, джебов, апперкотов. Половину Лось сумел блокировать, подставляя предплечья; несколько раз кулаки скользнули по одежде. Но крюк слева всё же достиг цели. Владимиру показалось, что у него оторвалась голова и покатилась по земле, оглядывая снизу вверх бывшее своё тело. Потом он понял, что просто потерял на секунду сознание. Не будь Цыган спортсменом, он бы успел добить противника, с размаху опустив ему на голову каблук сапога. Но Ваня, повинуясь вбитому годами тренировок рефлексу, сделал шаг назад от поверженного, словно уступая место рефери.
Кубанец вскочил на ноги и ринулся вперёд. Оба бойца обхватили друг друга и принялись ломать, забыв о выучке, как два сцепившихся медведя.
Силы оказались примерно равными. Мужики топтались, сопя и выжимая из перенапряжённых мускулов и связок всё, на что те были способны, и ещё больше. Подошвы скользили по насту. Кто рухнет первым, тот и погибнет, бой шёл насмерть, и щадить никто никого не собирался.
Лось вспомнил еще одно из наставлений самоучителя – специально для такой ситуации – и ударил лбом в лицо Цыгана. Тут же отпустил его, сделал шаг назад и, разорвав дистанцию, сделал ногу «копьём» и ткнул в область сердца.
Иван замер на долю секунды и вдруг рухнул навзничь. Голова со страшным костяным стуком врезалась в заледеневший асфальт.
Командир
Трамвай, как по заказу, прогремел, притормозил на повороте. Владимир рванул с места, настиг, вскочил на подножку. Уже шлёпнувшись без сил на холодное сиденье, подумал: «Ушёл» и сунул мелочь в руку хромоногого кондуктора, с ужасом глядящего на рослого мужчину в изодранном дорогом пальто и с разбитым в кровь лицом.
Всю ночь Люсечка, плача и ругаясь, прикладывала к синякам на физиономии Лося компрессы из бадяги, а утром, как могла, гримировала оставшиеся следы потасовки вазелином и розовой пудрой. Когда заместитель начальника управления охраны глянул на себя в зеркало, он подумал, что хуже выглядел только в утро после штурма Перекопа. Впрочем, тогда зеркал было не найти километров на сто пятьдесят в округе, и свой внешний вид он мог представить, только ориентируясь на самочувствие, а оно было даже хуже, чем сейчас.
В сводке происшествий минувшей ночи, которую каждое утро укладывал на стол дежурный по управлению, Лось прочёл, что на улице Палихе группа уголовников совершила попытку ограбления. Жертвой оказался технический сотрудник ГУГБ НКВД СССР З. Аш. Он оказал вооружённое сопротивление бандитам, застрелил троих, четвёртого ранил, его, четвёртого из нападавших, в бессознательном состоянии подобрали подоспевшие работники милиции. Не то одному, не то двоим из нападавших удалось скрыться. Чекист в схватке погиб. По факту разбоя возбуждается уголовное дело, начато следствие.
Почему-то Лось подумал, что завершить это дело легавым не удастся никогда.
Из дневника Л. П. Берии:
27/XII-40
Поступили последние данные от закордонной агентуры Мильштейна. В районе Варшавы немцы строят пять новых аэродромов. Бетонированные дорожки для отвода самолётов с полосы в лес. Горючее хранится в подземных бензобаках на бетонном основании. Ёмкость по 50 000 литров каждый. Основательно делают.
Два новых военных аэродрома в районе литовской границы. На двух станциях число путей расширяется до четырнадцати для создания базы бронепоездов. Это надо взять на контроль. Бронепоездами они воевать могут только с нами. Через Ла-Манш они не поедут.
На железнодорожной линии Седлец – Плятерово развитие станций. Тоже значит, для быстрого приёма войск.
В Польше ходят слухи, что немцы будут создавать польскую армию с переодетыми немецкими офицерами.
Хреново. С Новым Годом тебя, Лаврентий!
3/I-41
Время было, почитал, что написал «дружку» за два года. Польза есть. И выговоришься, а время пришло, почитал, вспомнил, увидел, что не так.
Так что буду писать и дальше. Пусть не каждый день, а когда получится или захочется.
С Кобой уже разговоры были, а сейчас будем решать практически. Наркомат надо разделить. Коба спрашивает: «Меркулов справится?»
Я говорю, да. Дело мы наладили, агентуру и резидентов проверили, аппарат Разведки подобрали и проверили. По к-р (контрреволюционному. – С. К.) подполью успехи большие, теперь нужны тщательные разработки по имеющимся материалам. Люди работают хорошо, справятся. А у меня и так обязанностей по горло.
Так что наркоматы разделяем.
Это хоршо [16] и крепко мне поможет. Мне интересно больше в Народное Хозяйство влезть.
Война может быть. Только по Белорусскому округу много нарушений воздушной границы и продолжается. Наблюдается явная концентрация войск в погранполосе Германии. Новые части прибывают и прибывают. Посмотрим, как будет весной, но вряд ли что изменится.
Румыны тоже готовятся, провели мобилизацию, есть нарушения воздушной границы их самолётами. Приграничное население призывного возраста из Румынии бежит к нам. Ну, ладно. Пусть бежит.
С границы докладывают, что немцы проявляют показную вежливость. Вежливость это хорошо. А что показная, это плохо.
Работы в этом году будет ещё больше. Только какой? То ли мирной, то ли военной. Точно знаю одно, если к осени войны не будет, попрошусь у Кобы в отпуск хоть на пару недель. Тянет домой, по Тбилиси пройти хочется. На горы посмотреть.
18/I-41
Вчера представил Кобе и в Политбюро сводную записку по обследованию мобилизационной готовности на железных дорогах. Коба даже посерел. Потом взорвался. Кричал, когда это кончится? Я не могу за каждым смотреть.
Лазарь моргал, оправдывался, Вознесенский сидел как не его касается, а его тоже касается.
Я им уже говорил, сказал, что не готовите сами обследование, у меня Мильштейн обследует, он всё до точки доведёт. И довёл.
22/I-41
Из Берлина идут поганые сведения. Надо проверять, но похоже на правду. Геринг ведёт зондаж берлинских американцев, чтобы договориться с Америкой и Англией. А за счёт кого?
Сообщают, что Геринг отдал приказ организовать полёты над нашей территорией на большой высоте для фотосъёмок и точных карт. Надо проверять, но уже сейчас надо доложить Кобе и Молотову.
Передали письмо от Астахова. Пишет, что хочет написать товарищу Сталину по германским делам. Пусть пишет. Похоже, с ним напутали. Держится он крепко, но показания на него тоже крепкие. Может, подставили. Пока сказал пусть пишет, а там посмотрим, что с ним делать. Надо поговорить с Кобой.
29/I-41
Вчера был разговор у Кобы. Поговорили крепко и откровенно, на грузинском. Дела, оказывается, хреновые, а Коба пока разговаривал, даже помолодел. Что значит свой язык. Молодость она и есть молодость. На русском он редко горячится и спорит мало. Или говорит спокойно, или сказал как отрезал. А вчера спорил, доказывал. Как молодой.
30/I-41
Получил Звание Генерального Комиссара Государственной Безопасности СССР. Коба сказал, что предшественники у тебя подкачали, двух первых Генеральных Комиссаров пришлось шлёпнуть так ты Лаврентий не подкачай.
Сказал, не подкачаю, потому что Государственную Безопасность отдаю Меркулову. Он засмеялся, говорит, ты хитрый.
Проект Указа готов, представляю товарищу Сталину на Политбюро. Кандидатуры по новым Наркомам тоже почти все готовы. Большинство оставим тех, кто и был на НКВД или УНКВД. Но кого-то я продвинул. Мешик пойдёт на Украину. Спокойный парень, надёжный. Кобулича отдаю Меркуличу в НКГБ, Богдан справится.
3/II-41
Представил Кобе проект Решения ЦК и Указа о разделении на два наркомата. Сегодня утвердили проект, всё! Особые Отделы тоже выводим к военным.
Теперь
Посмотрим.
25/II-41
Говорил с Мыкытой. Спрашиваю, как Мешик. Говорит, что работает хорошо. Всем сразу понравилось, что язык знает. Говорю, он там у вас националистом не заделается? Смеётся, говорит: «чого нема того нема» (Укр. «чего нет, того нет». – С. К.). Спрашиваю, по Серову не жалеешь? Жмётся. Видно, что с Иваном было проще. А Павел человек крепкий, он свою линию проведёт и не поддастся.
Говорили у Кобы по аварийности в авиации. У него это сейчас главная головная боль. Как больше самолётов дать и как меньше их гробить. Рычагов валит на Шахурина, Шахурин на Рычагова, но я знаю, что у лётчиков бардак был и остался бардак.
И не вижу я, чтобы оба крепко за дело болели. Шахурин работает много, но для него главное чтобы перед Кобой отчитаться. Товарищ Сталин – это товарищ Сталин. Но ты перед делом отчитайся в первую голову.
А Рычагов похоже без царя в голове. У тебя подчинённые бьются, а ты в Москве задницу отсиживаешь. Ты же лётчик, нынче здесь, а вечером уже там. Сел, полетел, с неба на голову прилетел за 1000 км. Прилетел, разобрался, дальше полетел. А они больше водку уважают, чем дело. Я если бы умел летать, ох как поработал бы. Коба самолётом летать не разрешает, а было бы удобно.
Поговорил с Пономаренко, обещает помочь моим пограничникам. Говорит, дело общее, а время тревожное.
Тоже непонятно. Сам же говорит, что время тревожное, а у Кобы больше успокаивал, что у нас порох сухой, товарищ Сталин.
Мыкыта тоже в ту же дуду дует. А сводки с границы
х… ёвые.
3/III-41
Смотришь, смотришь, всё равно просмотришь. ВЧ осталось за Всеволодом. Это не дело, надо вернуть ко мне. Это дело надо развивать и нажимать, у Всеволода так не получится. У него своих забот хватит. А ВЧ мне и самому нужна. Мыкыта всё ещё сидит в Москве. Не пойму. У него что, на Украине дела нет? Там надо день и ночь, огромное хозяйство. И подполье там самое сильное, крепко вредят. Я ему так и сказал, мы с ОУН [17] ещё помучаемся. От открытой пятой колонны мы Украину почистили, а подполье сидит. И банды ходят. А он в Москве. И всё у Кобы.
Набивается в гости. Говорю, друг Никита Сергеевич я дом ночью не всегда вижу. Наркомат делим делим, все не доделим. Я сейчас не нарком, а полтора наркома. Два глаза на НКВД, один глаз на НКГБ. А ещё на Совнарком надо. Скоро глаза лопнут.
Он говорит, у тебя ж люди, кадры решают все. Говорю, они решают, если ты кадрами руководишь.
Подколол, говорю: «а ты, товарищ дорогой, от кадров сбежал, в Москве прохлаждаешься». Рукой махнул. Говорит, справятся, мне надо у товарища Сталина важные вопросы решить.
Ну решай. А мне доделить надо. Вроде и дела, выделить ГУГБ. А на самом деле тут получается новая структура. Тут не стулья поделить, тут надо всю работу перестроить. За два года увидели, что хорошо, что надо убрать, что куда передать. Но получается лучше. И мне будет легче.
19/III-41
В этом году начинаем массово строить тяжёлые танки. Наркомату надо выделить рабочую силу ГУЛАГа для строительства мощностей на Кировском заводе. 3000 человек. Коба поставил задачу до конца года выпустить на Кировском заводе 1 тыс. танков «Клим Ворошилов» (KB). Хороший танк. Я сказал Кобе, «Клим Ворошилов» хороший танк, а если сделать танк «Иосиф Сталин» будет ещё лучше. Он посмотрел, говорит: «Может, ещё и сделаем. Но это уже для наступления».
22/III-41
Снова занимаюсь авиационными делами. Самолёты и моторы. С моторами получается лучше. У конструкторов самолётов было больше вредительства, а конструкторы моторов почти все надёжны. Может, поэтому с моторами лучше. Но аварийность идёт не просто от плохого качества. Тут глубже.
Весна, скоро день рождения. Домой бы попасть, мать увидеть.
30/III-41
У Кобы сейчас бываю редко. Вызовет, вопрос задаст, а то просто позвонит. Когда вопросы по наркомату, когда по Промышленным наркоматам, а сейчас много занимаемся авиаторами. Дела там хреновые. По количеству производства самолётов мы идём неплохо, а качество не обеспечивают. И много людей бьётся.
Комиссия от НКО работала в Московском округе. Теперь Коба поручил провести ещё раз проверку Всеволоду и мне. Сказал, срок неделя. Сказал, многое ясно, вы проверьте для контроля.
9/IV-41
Был крупный разговор по бардаку в авиации. Тимошенко хотел замазать, только тут не замажешь.
Пьянки как были так и есть, а учат плохо. Самолёты бракованные есть, не спорю. Но ты их облетай, проверь. А главное людей научи. Может, война на носу, а у них такой бардак.
Рычагова сняли за дело. А Пумпура вообще расстреливать надо.
16
Орфография оригинала сохранена. (Прим. авторов.)
17
ОУН – Организация украинских националистов (бандеровское движение).
Глава 13
– Давайте я познакомлю вас с мамой, – предложила Ленка.
Марков усмехнулся:
– Уже пора?
Девчонка, кажется, смутилась, хотя это было на неё не очень похоже.
– Да я не в этом смысле. Ей звонил товарищ Сталин…
– У вас же нет телефона, – засмеялся Сергей. Когда он разговаривал с Радостью, всё время хотелось улыбаться, хохотать. Так на него действовала эта чёртова смуглянка.
Ленка развела руками и произнесла, чуть пародируя грузинский акцент:
– Провели.
– Диктуй номер, – скомандовал генерал и схватил блокнот и карандаш. Только записав пять цифр, сообразил, что сказала девушка.
– Погоди, погоди. Ты говоришь, Иосиф Виссарионович так вот запросто взял да и приказал установить в вашей квартире аппарат и… И что же они обсуждали с … – Командир запнулся.
– С Зинаидой Петровной, – сообщила Ленка. – Они советовались, как воспитывать подрастающее поколение.
– То есть тебя?
Девчонка с показной скромностью опустила глаза.
– Не только. Ещё Светлану.
– Твою сестру зовут, помнится, Зинаида.
– Речь шла о дочке Сталина. Очень отец пенял на её неразборчивость в друзьях.
Марков обалдел. Сдержанный, даже скрытный Хозяин, который даже с ближайшими соратниками никогда не обсуждал личных, семейных дел, болтает с совершенно незнакомой женщиной. Для чего? Нехорошо царапнула мысль: не решил ли вождь сам молоденькую охмурить? По известной закономерной взаимосвязи седины и беса.
– Между прочим, – продолжала Корлюченко-младшая, – товарищ Сталин меня хвалил. И о вас отозвался как о серьёзном, честном и порядочном человеке. И пообещал присматривать, чтобы вы меня не обижали.
– Так я вроде бы ничего плохого не делал, – неуверенно проговорил Сергей Петрович. Честно признаться, он сам не мог понять, хорошо или скверно то, что он, почти старый уже мужик (так он себя воспринимал), вступил в связь, выражаясь казённым слогом, с совсем юной девицей. Правда, вспомнив однажды поговорку: «Связался чёрт с младенцем», Марков не сумел определить, кто в данной ситуации он. Порой казалось, будто совсем не Лукавый.
– И впредь даже не берите в голову подобных глупостей, – назидательно произнесла девчонка, уперев в грудь генерала тонкий пальчик. И, расхохотавшись, бросилась на шею любовнику.