Para Bellum

Звягинцев Василий Дмитриевич

То, что я обязан принимать к сведению в силу занимаемой должности: ещё 17 сентября прошлого года генерал Паулюс после двухнедельной штурмовщины без сна и отдыха доложил генерал-полковнику Гальдеру свои намётки по поводу нападения на СССР. Он пришёл к выводу, что операция – на грани самоубийства, но возможна. Необходимо сосредоточить на границах с СССР не менее 110–120 дивизий и добиться стратегической внезапности. Это влечёт за собой массу телодвижений по дезинформации противника. Паулюс писал: «Сама конфигурация театра военных действий диктует план нападения. Все русские армии развёрнуты для наступления. Особенно соблазнительно выглядят Белостокский

и Лембергский балконы, где сосредоточено огромное количество русских сил, гигантская сеть складов и аэродромов, штабы всех уровней. А между тем оба эти балкона легко уничтожаются гораздо меньшими силами, поскольку никакой, в сущности, обороны они не имеют.

Когда сталкиваются две армии, обе нацеленные на стремительное наступление, выигрывает та, что начинает первой. Уничтожение русских армий на «балконах» даст возможность выхода на оперативный простор с быстрым достижением конечных пунктов операции: Москвы, Ленинграда и Волги, где-нибудь южнее Сталинграда. Главное – внезапность.

А 28 декабря прошлого года на столе вождя появился проект директивы ОКХ № 050/41 по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск. Так называемый План «Барбаросса». В двух словах это – план нападения Германии на СССР.

Обрати внимание, утверждён «План «Барбаросса» 18 декабря. Через десять дней он буквально в руках у Сталина. Директива была отпечатана в девяти экземплярах и имела гриф: «Совершенно секретно. Только для командования». У Хозяина – дубликат экземпляра № 2. Понятно чей?

– Замечательно действует наша разведка! – воскликнул Марков.

Заковский печально усмехнулся:

– Снять копию с такого документа вряд ли возможно для любого лазутчика. Если, конечно, он не работает по совместительству фюрером. Или, как минимум, главнокомандующим сухопутными войсками. Если так, нужна ему такая сравнительно малооплачиваемая халтура, как шпионаж?

Ни через разведку Генштаба, ни через отделы НКВД, работающие за рубежом, подобные сведения не проходили. Сталин, который в каждой шифровке с той стороны подозревает «дезу» и измену, в истинность такого невероятного сообщения поверил сразу. Почему? Не знаю. Но десятого января этого года, когда к нашим западным границам пошли первые немецкие армейские эшелоны, Хозяин предложил Генштабу приступить к исполнению плана стратегического развертывания вооружённых сил Советского Союза на случай войны с Германией и её союзниками, кодовое название «Операция «Гроза», а параллельно, если необходимо, доработать его. Это был почти законченный документ, где расписаны не только стратегические задачи, но и силы, потребные для их решения – с номерами дивизий и корпусов, действующих на каждом направлении. Скажите, архистратиг, возможно ли создать подобную директиву за полмесяца, даже если в полную силу задействовать весь аппарат Генштаба?

Марков хмыкнул:

– Может, это была старая разработка, приготовленная загодя?

– Может быть. Только Шапошников, Жуков и Василевский прямо обалдели, увидев эти шестнадцать страничек. Это во-первых. А во-вторых, в плане анализировались стратегические и тактические преимущества расположения немецких соединений, только что, уже после того, как бумага была у нас, переброшенных на Западную границу. И предусматривалось использование наших дивизий, которые только формируются, – возразил Заковский. – Оперативное управление только дорабатывало готовый план. Жуков его даже не подписал. Тогда кто его автор?

В дверь вежливо, но замысловато постучали.

Леонид Михайлович не спеша вынул из кармана галифе наган, подошёл:

– Пётр?

– Так точно, я, – послышался голос командира группы захвата.

Заковский махнул рукой Сергею Петровичу и вышел в коридор. Вернулся минут через пять, вместе с Петром, подошёл к столу, расплёскивая, налил в стаканы коньяку, жадно выпил и процедил сквозь зубы: «Сволочи!» Потом отщипнул кусок куриного бока, заел и объяснил:

– Мои ребята допросили этих… Людей Кобулова. Утверждают, что имели приказ тебя охранять. Негласно. А принадлежат совсем к другому управлению. Ну и чуть опоздали. А стреляли, мол, в бандитов. И не ущучишь ведь мерзавцев. И уголовники какие-то нетипичные. Ни у одного нет наколок. Зато многое другое есть. Ладно, – махнул рукой комиссар госбезопасности. Пётр вышел. – Вернёмся к нашим баранам.

Одиннадцатого марта должно было состояться утверждение уточнений, которые предложили Тимошенко и Жуков. Но Сталин швырнул их в корзину. Его не устраивали темпы переброски и развёртывания войск, слишком большие силы, ориентированные на прикрытие границ. Хозяин потребовал, чтобы к работе срочно подключили Ватутина. Вообще Иосифа никогда не видели таким. Он явно был чем-то очень сильно озабочен, нервничал, даже кричал. Накануне явно произошло что-то очень важное и неприятное, такое, что выбило из колеи даже Кобу. У нас все онемели, чисто статуя Дюка.

Сергей Петрович озадаченно молчал. Слишком много неожиданного и непонятного рассказал «почти маршал НКВД». А Заковский, неприятно усмехаясь, продолжал:

– Теперь ближе к телу. К твоему, между прочим.

Наш с тобой общий любимец Лаврентий полгода назад отправил нового резидента в Берлин. Фамилия его – Кобулов, младший брат первого заместителя народного комиссара НКВД. Начальник Управления внешней разведки Фитин и глава немецкого отдела Журавлёв, оба серьёзные профессионалы, сильно протестовали. Амаяк Захарович даже не дилетант, он просто мудак. Вопрос: зачем он нужен Берии под мышкой у Гитлера? Под собственной, хорошо известной Гейдриху и Канарису фамилией. Только сначала подумай, не лепи, что именно Амаяк и добыл «План «Барбаросса».

– Вы хотите сказать, что Лаврентий Павлович?..

– Именно. Знаешь, чем он отличается от Ягоды или Ежова? Он умнее. Эти шлимазлы, когда кукловод обозвал их самыми главными Членами Органов, решили, будто приобщились к божественному могуществу. А были они просто черпаками, которыми золоторотцы говно из сортиров в свои вонючие бочки переливают. Вот их после использования в ту же яму Хозяин и сбросил. Он вообще мастер использовать людей в качестве инструментов. Хотя, и то сказать, какие они люди? Так, окружение.

Леонид Михайлович снова разлил по стаканам коньяк, корочкой хлеба зацепил икру.

– Давай за то, что свиделись. А то первую с перепугу без доброго слова пустили. – И запрокинул голову. Крупный кадык двинулся вверх-вниз, как поршень насоса. Поставив посуду, комиссар ГБ 1-го ранга вдумчиво зажевал напиток и продолжил: – Берия понял, что он на самом краешке. Тем более что Коба к верхам его не подпускает, мало этого, все время стремится ограничить возможности своего песиголовца. Что делать бедному Лаврентию? Единственное спасение – стать вождём самому. И момент подходящий. Если сегодня убрать Сталина, окружение, видя на границе немецкие армии, растеряется и любого, кто пообещает предотвратить войну, оближет с головы до самых волосатых мест.