Парацельс Маггроу и торговец драконами
Шрифт:
– В политических? – переспросила девушка. – Как это понимать?
– Дело в том, что вначале, перед боем драконов, здесь заведено скармливать какому-нибудь чудовищу одного из зрителей. Все горгуландцы считают, что Люциферус делает это для того, чтобы порадовать тех, кто пришёл посмотреть на бой драконов. Но я думаю, что сами бои для того и происходят, чтобы как бы случайно уничтожить того, кто неугоден верховному колдуну. Неспроста бои назначаются именно тогда, когда ему необходимо казнить какого-нибудь очень высокопоставленного чиновника, или учёного, или кого-нибудь из богатых и знатных горожан. А для того, чтобы эта казнь выглядела как бы случайной, а заодно развлекла его кровожадный народ, порождение зла и устраивает эти бои драконов, которые по
– Неужели такое возможно? – удивлённо спросила девушка.
– Здесь возможно любое зло, – огорчённо сказал Ицебальс. – Как ты думаешь, почему мы прилетели заранее? Состязания ещё не скоро начнутся, но лучше нам уже направиться к Амфитеатру, а пока будем идти, мы тебе всё и расскажем.
И молодые люди отправились к месту, где им предстояло увидеть кровавое зрелище.
По дороге к Амфитеатру Парацельс продолжил рассказывать о Горгуландии:
– Здесь, Милла, все события ориентированы на террор. Это даёт неограниченную власть верховному колдуну. Но всё сделано так, будто он своими действиями поддерживает общий порядок в стране и делает всё это во имя своего народа. И основная масса его подданных безоговорочно верит этому. Вот, к примеру, скоро начнут подавать сигналы. Эти сигналы нужны для того, чтобы сообщить присутствующим, когда начнётся состязание. И вроде бы это нормально.
– Конечно, нормально, – согласилась Милла. – Людям надо знать, когда начнётся представление.
– Так оно и есть, – саркастически сказал Парацельс. – Но вот что за этим стоит. Всего сигналов пять. После первого народ не спешит занимать свои места. Очень долго Амфитеатр остаётся пустым, никого нет. Здесь люди не пунктуальны, постоянно опаздывают. Первые зрители появляются только тогда, когда давно отзвучит уже второй сигнал горна.
– Почему так? – удивилась Милла.
– Потому как большинство населения прирождённые разгильдяи. Но при всём при этом они очень любят бои и идут туда даже тогда, когда их жизни угрожает смертельная опасность.
– Как это? И что означает смертельная опасность? – удивилась девушка.
– Видишь ли, дело в том, – сказал Ицебальс, – что когда дают третий сигнал, самый тревожный, он говорит о том, что правитель злых сил прибыл, направляется в свою ложу и скоро займёт своё место. Четвёртый и пятый сигналы могут прозвучать один за другим. Всё зависит от желания Люциферуса, именно он отдаёт приказы на последние два сигнала. В этот момент всё зависит, как думают зрители, от настроения, в котором пребывает его могущество. Но мы думаем, это зависит от того, где в этот момент находится жертва.
– Какая жертва? – спросила встревоженная девушка.
– Подожди, сейчас всё узнаешь, – сказал Парацельс.
– Не только узнаешь, но и увидишь, – добавил Ицебальс. – Если настроение верховного колдуна гадкое, как думают зрители, то сигналы подаются один за другим, но мы-то знаем, что они подаются, когда жертва находится недалеко от своего места в Амфитеатре. Как только сигналы прозвучали, все те, кто не успел дойти до своих мест, уже не спешат к ним.
– Почему? – вновь удивилась девушка.
– По правилам боёв все должны остаться там, где застал их пятый сигнал горна. Но на самом деле люди просто столбенеют от страха.
– Из-за чего? – ещё более удивилась Милла.
– Единственное, что они ожидают в этот момент, это то,
– Ты ещё о таком не слышала, – добавил Ицебальс. – О подобных чудовищах рассказывают на старших курсах Академии. Парацельс узнал о них, посещая бои драконов. Он видел, что может сделать эта грозная рептилия.
– А что она может сделать? – переспросила обеспокоенная девушка.
– Она может, – продолжил Ицебальс, – ударить несчастного хвостом и насадить его на один из своих ужасных шипов. Или обвить жертву своим колючим телом и сдавить его так сильно, что сначала послышится предсмертный крик несчастного, потом хруст его костей, а после этого раздаётся громкое шипение гада, который с наслаждением проглатывает свою добычу. Но были и такие случаи, когда змей выпускал из своей пасти мощный пирокластический поток – ужасное огненное дыхание точно в жертву, которое моментально превращало её в пепел. И неважно, что перед боем драконов происходит на арене, всё это приносит огромное удовольствие безумной толпе. Она рада любой расправе. Каждый из тех, кто опоздал, в те минуты, пока верховный колдун «выбирает» одного из них, думает всегда об одном: только не я, только не я должен пойти на корм чудовищу. Мы часто слышали подобный шёпот. И несмотря на то что все жители этой страны знают об ужасной традиции, они всё же идут в Амфитеатр, и многие постоянно опаздывают к началу боёв.
– Какой ужас, – вымолвила молодая девушка.
– Но и это ещё не всё, – продолжил Парацельс. – Когда агенты тайной стражи хватают кого-то из них и бросают вниз на арену, другие опоздавшие радостно вздыхают с облегчением и начинают веселиться, размещаются там, где их застал сигнал горна, в проходе, на ступеньках либо на свободных местах. Страшная участь миновала их, они ликуют, им совершенно наплевать на того, кого бросили на расправу чудовищу. Им в это время важно только зрелище.
– Неужели это правда? – спросила Милла Майер, потрясённая сказанным.
– Да, это так, – подтвердил Ицебальс.
А Парацельс добавил:
– Мы тебе рассказали всё это, потому что сегодня сама всё увидишь, и будь к этому готова. Ты прочувствуешь весь ужас Горгуландии и поймёшь, что представляет собой правитель тёмных злых сил и что из всех драконов и рептилий, находящихся в Амфитеатре, он и есть самое страшное чудовище.
– Но самое интересное то, – продолжил Ицебальс, – что жертвами этой традиции, как мы уже и говорили, постоянно становятся лучшие люди и умы Горгуландии – учёные, лекари, высокопоставленные военные, порою даже любимые чиновники тирана и другие важные и поэтому очень занятые особы, уничтожение которых сильно ослабляет боеспособность тёмных сил. Зато великолепно развлекает всех тех, кто пришёл поглядеть на подобное зрелище. Только нам понятно, что так Люциферус убирает неугодных себе людей. Хотя он и любит повторять после очередного уничтожения одного из своих когда-то приближённых могущественных колдунов: «Зла на планете много, и его не убудет, зато мы повеселились на славу».
– Интересно, кого он решил казнить в этот раз? – сказал Парацельс.
– Как ни прискорбно говорить, но этим он облегчает нашу работу, – с грустью добавил Ицебальс. – Но меня это всё равно не радует. Я не знаю, как мы должны реагировать на эти жуткие расправы, но мы обязаны их фиксировать. Каждый наш враг, убитый нашими врагами, это сохранённая жизнь наших воинов. Но бывают и те, кого стоило бы спасти. Жаль, что нам заранее неизвестны те, кто станет жертвой верховного колдуна. Тогда достойных можно было бы остановить по дороге к Амфитеатру и увезти к нам.