Парадный этаж
Шрифт:
— О, ты понимаешь, — немного смущенно пробормотал Нино, — Конни из тех девушек, что любят простоту. В Америке сейчас все такие: никакой роскоши.
— И все же — пансион… Как он называется, ты сказал?
Нино повторил.
— Никогда даже не слышала о нем, — удивилась Лавиния. — Где это?
— За Академией, на набережной Санто Спирито. Напротив Джудекки.
— В таком квартале!..
— Не волнуйся, мать. Я знаю это заведение. Оно вполне респектабельное. Старые дамы-англичанки, преподаватели университета, писатели…
Тут вмешался Перси:
— Насколько я понимаю, у нас нет причин впадать в панику, Лавиния! Желание мисс Сарджент
Лавиния, кажется, успокоилась. Если скромность мисс Сарджент можно отнести на счет изысканной элегантности, тогда, надо надеяться, ничего еще не потеряно. Нино взял со стола газету и перелистал несколько страниц, рассеянно проглядывая заголовки. В газетах он читал только три раздела: происшествия, скачки и светскую хронику.
— Не думаю, что ты прав, — бросил он Перси.
— Я не прав? Но в таком случае, в чем же дело? Уж не хочешь ли ты сказать нам, что мисс Сарджент остановилась в пансионе из экономии? — Он повернулся к Лавинии и с перекошенным лицом прошептал: — Можно умереть от ужаса!
— А ты уверен, Нино, — спросила Лавиния, — что эта юная особа действительно мисс Сарджент из Питтсбурга? Может, просто однофамилица?
— Помилуй, мать, не говори глупостей! Ты забываешь, что я познакомился с Конни в американском посольстве. Посол цацкался с ней, как с родной дочерью. Он знает ее с пеленок.
Разговаривая Нино пробегал глазами список «именитых гостей», но отнюдь не потому, что надеялся найти там имя мисс Сарджент; просто, заходя в гостиную к матери, он никогда не упускал случая осведомиться о заезжих иностранцах — так в африканских резервациях охотники на крупную дичь наводят справки, из каких районов поступили сведения о том, что прошло стадо слонов или обнаружено семейство львов. Никогда ведь не знаешь…
— Но в конце концов, — сказала Лавиния, — сам-то ты, когда разговаривал с нею, мог и без помощи посла разобраться, та ли она, за кого выдает себя?
— Безусловно. Хорошее приданое я чую за сто метров. А она тем более сидела за столом рядом со мною.
Перси широко улыбнулся. Нино проговорил эти слова самым естественным тоном, как нечто вполне благоразумное и само собой разумеющееся. Будь на его месте кто-нибудь похитрее, он произнес бы их с пародийным пафосом, приправленным сарказмом, чтобы создать впечатление, будто он шутит, а на самом деле его интересует не только приданое. Но Нино был выше этих маленьких уловок. Он нисколько не считал зазорным — даже напротив! — говорить, что грезит о «крошке», владеющей приданым в «пятьсот кусков», или что на каком-то приеме он с вожделением пожирал глазами «вот такие огромные камешки», которые украшали одну из дам. Тут он был так же корыстен, как какая-нибудь шпана, кстати, именно их словечками он охотно пополнял свой лексикон. Его глубокая тривиальность искупалась своего рода чистосердечием.
— Да не о том речь, —
— Не о том? О чем же тогда?
— О том, чтобы знать, является ли эта девушка вполне приличной особой.
— Фьють! — сквозь зубы процедил Нино и со снисходительным упреком покачал головой. — Мать, побойся бога! Ну право же!
— Не дерзи, Нино, и, пожалуйста, не читай газету в моем присутствии, — сухо произнесла Лавиния.
— Я просматриваю список почетных гостей, — невозмутимо ответил он. — В этом году никаких знаменитостей… A-а, вот! И эта здесь?
— Эта? Кто — эта? — нетерпеливо спросила Лавиния.
— Ты ее не знаешь. Одна японочка, с которой я познакомился прошлым летом в Каннах. Вот она, старик, — обратился он к Перси, — она, я убежден, сняла самые роскошные апартаменты в «Гритти».
Он сложил газету, бросил ее на стол.
— Так что же, весь обед вы проговорили только о политике?
— Да. Я слушал вполуха и только поддакивал.
— Должно быть, она была в восторге от такого кавалера… И все же, на мой взгляд, странно, что молодая девушка, которая совершает увеселительную поездку по Европе…
— Вовсе не увеселительную… — перебил Нино. — Если я правильно понял, она путешествует, так сказать, с научной целью. Условия жизни на старом континенте и прочая бодяга. Возможно, для университетского реферата или какой-нибудь другой штуковины в этом духе.
— Возможно? Но сама она ничего тебе не сказала?
— Может, и сказала. Я тебе повторяю, что почти не слушал.
Лавиния даже не пыталась скрыть все возрастающее раздражение.
— Ты, Нино, несомненно, считаешь меня представительницей минувшего века, которая ничего не смыслит в подобных вещах, но, однако же, я полагаю, что молодой человек, имеющий виды на молодую девушку, флиртующий с ней, обязан заставить себя интересоваться тем, что она ему рассказывает.
— О, я держался так, будто ужасно заинтересован ее рассуждениями. В этом я мастак, уж поверь мне. Конни осталась очень довольна мною. И вот доказательство: через десять минут она будет здесь. Ладно, я потопал. Эти американцы точны как хронометры.
Нет, он совсем не походил на молодого человека, готовящегося в первый раз принять у себя молодую девушку, которая ему нравится и на которой он надеется жениться. Все то недолгое время, что Нино провел с матерью и Перси, он казался рассеянным, отсутствующим и оживился, лишь проглядывая список иностранных гостей. Он ходил взад и вперед по комнате, то там, то здесь брал какую-нибудь вещицу, не взглянув, клал ее на место, сцеплял кисти рук, хрустел суставами пальцев… Нино не томился только за игорным столом, на скачках и в постели с женщиной. «Как, — думал Перси, — как мисс Сарджент, какова бы она ни была, могла обратить внимание на этого пустельгу? В таком случае она и сама не лучше. Птицы одного полета… Или, быть может, она одна из этих нынешних вакханок, которые хватают любого красивого мужчину, что оказался под рукой, будь то принц или бродяга… Сейчас мы узнаем это…»
— Постарайся выложить все свои козыри! — весело крикнул он Нино.
И так как Лавиния в этот момент, повернувшись к ним спиной, поправляла цветы в вазе, Нино подмигнул Перси и сделал выразительный жест — так итальянские парни из народа обычно заклинают судьбу или подчеркивают свою мужскую силу.
— Мои козыри побить нельзя! — ответил он и вышел из гостиной.
Лавиния опустилась в кресло напротив Перси.
— Он совсем не похож на влюбленного, тебе не кажется? — спросила она.