Парадокс чести
Шрифт:
— Как же он уговорил их сотрудничать? — спросила она, помня о том, что когда речь заходила об обмене информацией, большинство летописцев работало по схеме равноценного обмена (бартера).
— Тут я сумел немного помочь, — сказал Киндри. — Видишь ли, на днях Индекса одолели боли в суставах, с которыми не смогли справиться даже лечебные травы из его сарайчика.
Индекс, который заполучил свою кличку, потому что он знал, где находится каждый потаённый бит информации, будь он в свитке, голове учёного или памяти певца. Индекс, чьи знания позволили ему скопить фантастический запас обменных очков.
— Так ты передал Сероду очки, полученные за
Уши Киндри слегка порозовели. — Считай это компенсацией за помощь мне в побеге из Училища Жрецов.
Джейм ощутила, что, похоже, и сама покраснела, вспомнив, как грубо с ним обходилась во время путешествия в Рестомир для спасения Серого, и всё потому, что не могла вынести его жреческое прошлое, и неважно, что его обучение было насильственным. Похоже, что это предубеждение наконец прошло, по крайней мере в отношении Киндри. Вот бы и Тори мог сказать то же самое о своих чувствах касательно шаниров.
Из замка возник Тиммон, выглядящий потрясённым.
— Это было ужасно, — сказал он Джейм, едва ли заботясь о том, не слышит ли его кто-нибудь ещё. — Дедушка уверен, что я — Передан. Дари всё пытается объяснить ему разницу, но тот продолжает упрямо твердить, что «кровь и кость, отец знает лучше.» Ты бы видела взгляд Дари. Он плюнул в меня гнилым зубом.
Досада болтался в пределах слышимости. — Стал слабым и мягким, а? Бедный старик. И теперь любой сможет, не стесняясь, использовать его в своих интересах.
Тиммон возмущенно вскинулся. — Если ты имеешь в виду меня.
— Досада, — сказал Горбел. — Заткнись.
Маленький сынишка Холли снова пронёсся мимо них, на этот раз преследуя бесёнка Горбела и громко вопя, — Собачка!
— Эй, а ну живо, прекрати это, — рявкнул Лордан Каинрон и поспешил на помощь своей зверюшке.
Досада и Обидин остались.
— О, — сказал первый Тиммону с широкой, белозубой ухмылкой, — Я вовсе не имел в виду тебя, Лордан. Твой кузен Дари, теперь.
Тиммон выпрямился во весь рост, демонстрируя больше силы и властности, чем Джейм видела в нём до сих пор.
— Это дела дома, Каинрон. Держись от них подальше.
Досада и в самом деле отскочил на шаг, но не больше. Его ухмылка, слегка померцав, вернулась обратно. — А вы, Миледи Кирен. Вам не кажется, что Верховный Совет всё же заслуживает правды?
Кирен ответила, по-прежнему спокойная и невозмутимая. — Ты думаешь что я что-то от них прячу? Они видят только то, что ожидают увидеть. В отличие от тебя, я мало что скрываю.
Досада покраснел, но его возражение застряло у него в горле. Он остерегался бросать вызов шаниру вроде Кирен, чьи силы заключались в способности выявлять правду. Однако, что за игру он затеял, задирая тех, кто стоял выше него? Горбел бы его оборвал, но Обидин просто стоял рядом, излучая лёгкий интерес. Она задумалась, а что если, подобно однозначно покойной, неоплаканной Рандир, собственным талантом Досады была способность искушать.
Сможешь ли ты искусить разрушителя во мне, Каинрон?
Как будто услышав её мысли, он повернул свои белые зубы к ней.
— Я вижу, вы избегаете льстить моде, Лордан. Какие вы. скромные. Хотя это не совсем точно: может, вы и носите кадетскую куртку — очень стильную, хочу заметить — но свои волосы вы заплели в мерикитском стиле. Давайте посмотрим: гладкие справа, но, ох, боже мой, двадцать кос слева, скрученных в одну ниже по спине. Вы и в самом деле убили двадцать холмовиков?
Простейшим ответом было «нет». Джейм не имела
— То, что случилось в холмах, тебя не касается, — холодно сказала она.
В его глазах заблестело удовлетворение. Он понял, что почуял кровь.
— Ах, но холмовиков так легко убить, — сказал он, — они, как тупая скотина.
— Так они для тебя только это? Просто животные.
Кирен коснулась её руки. — Тише, тише.
Мимо них снова пронёсся бесёнок, преследуемый сынишкой Даниора, визжащим, — Собачка, собачка, собачка! — которого преследовал задыхающийся Горбел.
— Это верно, — сказал Досада, отвечая Джейм, и сверкая на неё даже более широкой улыбкой, чем у него могло быть зубов. — Вороватые вредители, если быть точным. Пустая трата кожи.
Джейм припомнила татуированные кожи (шкуры) мерикит, расстеленные как коврики в покоях Лорда Каинрона. Их поставляли Досада и ему подобные. Она подумала о рыжевато-коричневой гриве Прид или тёмно-рыжих косах Бабки Сид, расстеленных по полу под тапочками Калдана. В ней шевельнулась тёмная ярость.
— Наполовину холмы [48] , наполовину залы [49] , - размышлял Досада, искоса и лукаво её рассматривая. — И сколько занятий, по твоим подсчётам, ты прогуляла, играя в дикаря в местных дебрях?
48
hill
49
hall
— Ты считаешь меня недоучкой? Однако я всё ещё в училище, после двух отборов.
— Как и я. Рандоны, благослови их Трое, кто они такие, чтобы отвергнуть наследника лорда?
— А теперь слушай сюда, — угрожающе начал Тиммон.
— О, в вас никто не сомневается, милорд.
— Но ты намекаешь на то, что со мной они так и поступали. — Джейм уже слишком рассердилась, чтобы осторожничать, хотя какая-то часть её разума отмечала манипуляции Каинрона и побуждала её отступить. Но этом. этот зверь нацелил свой нож на скромные кожи мерикит, да ещё забавляется этим.
— Брось мне вызов, — услышала она свои слова, — в любое время, где угодно, и мы увидим.
Досада откинулся назад. — О да. Мы бесспорно увидим.
— Это, — сказала Кирен, — было не слишком разумно.
Джейм вздохнула, позволяя струям ярости покинуть её напряженные конечности, а ногтям скользнуть обратно в ножны. — Это точно. Но надо же было на чём-то остановиться.
Наконец пришёл долгожданный вызов и лорданы толпой поспешили наверх, в Покои Совета. Там вокруг стола расселись лорды, разодетые в густо расшитые золотом, парчовые и шёлковые куртки, намного превосходя великолепием даже своих наследников.