Парадокс Севера
Шрифт:
А потом ушел.
Да как он вообще смеет мне указывать?
Выглянув в коридор, я крикнула ему вслед:
— Это мы еще посмотрим!
Но он даже не обернулся.
Я хлопнула дверью и пнула от злости плед.
— Чтоб тебя, Виктор Северов!
Глава 54 - Полностью и навсегда
АДЕЛЬ
С детства я ненавидела одиночество. Завтрак под тоскливый звон серебра и молчаливые дороги в школу. Нахмуренные
Единственное, что могло нарушить молчание этих холодных стен — звук фортепиано. Которое я тоже ненавидела.
Дома было тихо. Каждый занимался своими делами. Отец прятался в кабинете, зарывшись в бумаги. Мама разговаривала по телефону с одной из своих подруг. Прислуга суетилась на кухне.
Когда-то я хотела прожить здесь всю жизнь, но чем старше становилась, тем яснее понимала, этот дом меня душит.
Я спустилась в столовую и попросила завтрак. На столе лежала стопка утренних газет, среди которых я заметила письмо. Сердце забилось чаще.
«Парижская академия моды», — гласил адрес.
Шесть месяцев назад я отправила им свои эскизы, ни на что не надеясь. Но спустя три недели на электронную почту упало письмо: «Предлагаем вам место в нашей школе. Двухлетнее обучение с дальнейшим трудоустройством».
В этот же день я заказала билеты в Париж, планируя обо всем рассказать Виктору. С его поддержкой, родители бы согласились оплатить мое обучение там, вот только с той самой поездки все и пошло наперекосяк.
Ан-тон.
Имя отдалось в груди болью.
Я закрыла глаза, прижав пальцы к губам, потому что сбежала, не в силах даже смотреть ему в лицо. Им обоим.
Но если Виктор с того дня не звонил и не писал, Антон оставил короткое сообщение: «Это была моя вина». Вот только я знала, это не так.
Я столкнулась с ним у выхода на следующий день.
— Мы можем поговорить? — попросила я и отошла в сторону, встав у высоких арочных окон.
— Как ты? — как всегда первым спросил он. Каждый раз будто негласно добавляя «Я выслушаю», «Я приму», «Я сделаю все, что необходимо»… «Я рядом».
Несколько часов я пыталась собраться, ведь в прошлый раз наговорила ему много ужасных, непростительных слов, но как только увидела, все мысли вылетели за порог.
— Нормально, — ответила я. — А ты?
Его плечи едва заметно приподнялись. Действительно, глупый вопрос.
— Прости меня, Тони, — прошептала я. — Это было жестоко.
— Все в порядке.
— Нет, — я покачала головой, потому что испортила все. — Ты же понимаешь, ничего уже не будет как раньше.
— Может, оно и к лучшему?
Он протянул руку, и у меня замерло сердце.
— Тони, — прошептала я, погладив его резкий профиль взглядом. — Это была досадная
Словно обжегшись, он тут же спрятал ладони в карманы. Ответил сухо:
— Разумеется.
Я опустила взгляд.
— Мне очень жаль.
Он накинул куртку и резким движением закрыл молнию до горла.
— Да, мне тоже.
Я попыталась сказать что-то ещё, но он отрезал:
— Ладно, Адель. Мне пора. Удачи.
И больше ничего.
Он ушел, даже не повернув головы, а я стояла там, где он меня оставил, не дыша, как будто кто-то со всей силы сжимал в кулаке мое сердце…
— Адель, — позвала мама, вырывая из воспоминаний. — Ты могла бы подойти?
— Да, конечно. Уже иду!
Первое, что я увидела, войдя в гостиную — букет красных роз. Такую охапку, что не только удержать — даже поднять невозможно.
Отец сидел за столом, мама на диване, молча наблюдая за моей реакцией, словно ожидая, когда я спрошу:
— Откуда они?
Но отец не ответил. Только мрачно кивнул сидящей напротив, с весьма недовольным видом, матери.
— Что-то случилось? — уточнила я.
Первая мысль, которая пришла в голову была о том, что они узнали про «Парижскую Академию». Диплом архитектора уже практически был у меня в кармане, и я знала, родители не одобрят еще одно образование, тем более настолько дорогостоящее, но выбора не оставалось. Здесь и сейчас. Я должна рассказать им и попросить помощи.
— Мам, пап, я знаю, что вы переживаете за меня…
— Я сегодня говорил с отцом Виктора, — перебил отец. — Это правда? Почему ты ничего нам не сказала?
Виктора? При чем здесь Виктор?
Я перевела взгляд на мать. Она выглядела крайне раздосадованной.
— Мам, пап…
— Я знаю, ты обижена, — сказал отец. — Но прошу подумай хорошо. К тому же Кирилл всегда шел нашей фирме на уступки, это тоже нельзя со счетов списывать.
— Альберт, — перебила мать, — ну какие к черту уступки? Он изменил ей. А они еще даже не женаты!
— Что? — вырвалось у меня.
— Можешь уже не скрывать. Приезжал его отец. Извинялся. Сказал, Виктор очень сожалеет. Просил от его имени с тобой встречи.
На мгновение воцарилась тишина.
Я не могла поверить в то, что слышала. Зачем ему меня выгораживать? Ведь это я его предала. Я поступила нечестно.
— Это очень уважаемая семья.
— Не защищай его, Альберт!
Моя мать была из тех девушек, кто вышел замуж по расчету. И несмотря на то, что всем вокруг казалось будто мои родители без ума друг от друга, их отношения больше походили на хорошо отыгранный спектакль. Отец контролировал каждый ее шаг, каждый вдох. Ей не позволялось работать, выходить из дома в одиночку, самой ездить по магазинам, встречаться с подругами и даже ее личным водителем была женщина.