Парадокс времени

Колфер Йон

– Мы пытались допрашивать ее. Наши лучши люди пытались, но она не сказала нам ни слова.

– Трудно говорить с заклеенным ртом, - сухо заметил Артемис.

Кронски поднялся во весь свой рост, для пущего эффекта понизив тембр голоса.
– Человеческая раса столкнулась с самым своим смертельно опасным врагом и вы хотите втереться ему в доверие? Экстинктионисты так не поступают. Если есть угроза, мы ее уничтожаем. Так это было и будет всегда.

Эта реплика вызвала одобрительный рев толпы, кровожадность всегда берет верх над разумом. Несколько участников кричали

стоя. По их мнению, время доводов вышло, и они хотели решительных действий.

Лицо Кронски осветила победоносная улыбка.

– Ему кажется, что все кончено, - подумал Артемис.
– Бедняга.
– Следующей его мыслью была - Как же чешется эта борода.

Он подождал, пока наступит тишина и угаснет произведенный фурор, после чего выступил из задней части трибуны.

– Я хотел пожалеть Вас, доктор, - сказал он.
– Потому что очень Вас уважаю.

Кронски прихлопнул губами.
– Пожалеть меня, мистер Пастеур?

– И Вы знаете, почему. Я думаю, что вы достаточно долго отводили всем глаза.

Кронски ни чуточки не переживал. Мальчишка проиграл и все, что ему оставалось, раздраженная болтовня. Все же, почему Пастеур еще не вырыл себе яму?

– И что же вы имеете в виду?

– Вы точно хотите, чтобы я продолжал?

Зубы Кронски обнажились в улыбке, - О, совершенно точно.

– Как пожелаете, - сказал Артемис, подоходя к делу.
– Это существо не есть наше исходное подсудимое. До вчерашнего дня им должен был стать лемур. Не то что бы обезьянка, Мистер Киркенхазард, но нечто достаточно близкое. Я говорю, что у нас был лемур, но на самом деле у нас почти был лемур. Его потеряли в момент покупки. Затем, и это важно, затем мы купили это существо у того же самого мальчишки, который почти продал нам лемура, на оплату за которого пошли деньги из средств фонда экстинктионистов. Никому не кажется это подозрительным? Мне, например, так кажется. Этот мальчишка оставил себе лемура и продал предполагаемого эльфа.

Кронски больше не выглядел самоуверенным. Этот Пастеур знал многое.

– Предполагаемого эльфа?

– Совершенно верно. Предполагаемого. Единственное доказательство, которое у нас есть, это Ваше слово, и, разумеется, слово этого мистера Киркенхазарда, который, несомненно, является вашим заклятым врагом. Никто не купился на этот трюк, я Вас уверяю.

– Не хотите ли проверить существо лично?
– выпалил Кронски, пытаясь отвести обвинения от Киркенхазарда. Этим простым доводом я выиграю себе победу.

– Спасибо вам, доктор, - сказал Артемис.
– Я определенно был бы не против.

Артемис приблизился к клетке. Теперь наступила сложная часть плана, и ему потребуется ловкость рук и координированность, - та часть плана, которую обычно проделывал Дворецки.

Его карман слегка оттопыривался, поскольку в нем лежала парочка лейкопластырей, позаимствованная из аптечки Мульча. Охране пришлось сказать, что это никотиновый пластырь, чтобы ему позволили пронести их на банкет. Пластырь становился липким при соприкосновении с кожей и принимал форму, текстуру и цвет того, к чему его прикладывали.

Пальцы Артемиса

полезли в карман, но было еще не время прикасаться к пластырю. Приклеить его к своей руке не составит труда. Вместо этого, он полез в другой карман и достал телефон, украденный из Бентли в парке Рэтдоун.

– Этот телефон для меня бесценен.
– сказал он экстинктионистам.
– Он слегка больше других, но это все потому, что я годами совершенствовал его. Это действительно удивительная вещица. Я могу смотреть кино, проверять котировки своих акций, помимо стандартных функций. В нем также в есть встроенная камера, работающая в рентгеновском диапазоне и экран. Погодите секунду.
– Артемис нажал несколько кнопок, соединяя телефон по Bluetooth’у с лэптопами, а оттуда с большим экраном.

– Вот, смотрите, - сказал Артемис, проводя телефоном поверх своей руки. На экране возникли фаланги пальцев; пястная кость и кости запястья были темнее светлых областей плоти.
– Вы отчетливо видите кости в моей руке. Хочу вас поздравить, доктор Кронски. У вас замечательный проектор.

Улыбка Кронски была такой же фальшивой, как и обращенные к нему поздравления.

– У вас есть мысль, Пастеур, или мы должны убедиться в том, насколько вы умны?

– О, у меня есть мысль, доктор. И она состоит в том, что если бы не эти широкие надбровные дуги и заостренные уши, это существо весьма сильно напоминало бы маленьку девочку.

Кронский фыркнул.
– Уши и бровная дуга. Это и есть все ваши аргументы?

– Точно, - сказал Артемис, и провел телефоном перед лицом Элфи. На экране показывался короткий видеоролик, который он сделал в шаттле. Он показывал череп Элфи с темными уплотнениями правильной формы в области висков и на ушах.

– Импланты, - возликовал Артемис.
– Совершенно очевидно, результат хирургического вмешательство. Этот эльф - искусная подделка. Вы пытались одурачить нас, Кронски.

Протесты Кронски потонули в реве толпы. Экстинктионисты поднимались со своих мест, осуждая попытку столь наглого обмана.

– Ты лгал мне, Дэймон, - гремел Томми Киркенхазард, как если бы его ранили.
– Лгал мне!

– В яму его, - кричала графиня Ирина Костович, ее лицо пылало яростью волка, чья шкура лежала на ее плечах.

– Пускай Кронски сам вымрет. Он заставил нас приехать сюда, и после всего этого он заслуживает такой участи.

– Кронски прибавил звук микрофона на своей трибуне.
– Это нелепо. Вас обманывают, равно как и меня. Нет! Я не верю в это. Этот мальчишка, этот Пастеур, он лжет. Мой эльф настоящий. Дайте мне шанс, и я докажу это.

– Я не закончил, доктор, - кричал Артемис, тяжело ступая по фундаменту. В обеих руках он держал лейкопластырь, который успел прилепить к своим ладоням во время шумихи. Он чувствовал, как жар колет ему руки по мере того, как активировалась клейкая часть пластыря. Ему придется действовать быстро, или успешность его плана серьезно поколеблет пара кусочков ткани цвета его собственной кожи.

– Эти уши мне кажутся ненастоящими. А ваш друг мистер Киркенхазард был слишком осторожен с ними.