Парадоксальные люди
Шрифт:
Мужчины в недоумении подались вперед.
— У вас осталось три минуты, — резко напомнил секретарь, переводя взгляд с Алара на Хейвена и обратно.
Хейвен с подозрением уставился на своего протеже широко раскрытыми глазами. — Визуальная проекция была предсказана для существа, которое может следовать за гомо сапиенс в эволюционной шкале. Эта способность может развиться в течение следующих пятидесяти или ста тысячелетий. Но теперь, в современном человеке? Весьма маловероятно.
— Однако, — он предостерегающе поднял руку в жесте, полном скрытого смысла, — если кто-то способен проецировать
Алар украдкой взглянул на тусклую люминесцентную лампу в потолочном светильнике. Теплый прилив быстро пополз вверх по его горлу. Теперь он знал, что будет жить и не умрет — что он будет жить, чтобы распутать серую сеть, окутывавшую его прошлое. И, что он оставит Воров, и что отныне он займется собой всерьез. Но еще многое предстояло сделать, и он был далек от того, чтобы оказаться вне опасности. Он очнулся от голоса судьи: — Чего вы надеялись добиться этим бессмысленным разговором с доктором Хейвеном? Для вашей защиты осталось всего тридцать секунд.
Вокруг него раздалось зловещее скольжение тонко обработанной стали по стали. Все Воры, кроме Хейвена, обнажили клинки и с кошачьим вниманием наблюдали за ним.
Алар уставился вверх на древний флуоресцентный свет. Это напомнило ему луч прожектора, пробивающийся сквозь облако пыли, когда он прорывался в подземелье рабов. Теперь в его спасении больше не было тайны. Он понял, чем объясняется фигура в изодранном пиджаке, фигура, которая казалась его собственной. Фигура действительно принадлежала ему. Это был образ его собственного тела, спроецированный на оседающую пыль. Он не знал, в какой мере способен обратить вспять свою систему стимул-реакция, и все же подсознательно, желая увидеть свое спасение, он создал световой образ самого себя, и это желание исполнилось.
Он закрыл один глаз и лихорадочно сосредоточился на тусклой трубке в потолке, пытаясь пробудить свою чудесную силу. На этот раз она может спасти его снова, хотя и по-другому. Он верил, что если бы ему удалось поместить достаточное количество фотонов соответствующих квантов и частот на флуоресцентное покрытие лампы, то он мог бы заполнить впадины излучаемых фотонных волн и погрузить комнату в темноту.
Свет, казалось, слегка мигнул.
Его дыхание было похоже на дыхание тяжело дышащей собаки, и пот струился в его открытый глаз. В нескольких футах перед ним Вор поднял свой клинок на уровень сердца Алара и хладнокровно осмотрел его.
Нервный шепот Хейвена раздался позади него. — Флуоресцентный свет выше по спектру. Поднимите свою частоту немного.
Палач сделал выпад.
В комнате стало темно.
Алар прижал левую руку к отвратительному порезу на груди и отошел на несколько футов. Недалеко. Он должен был оставаться на открытом месте, чтобы управлять лампой. Теперь жизнь будет зависеть от самой смелой импровизации.
Никто
Затем —
Его правое ухо услышало звуки, исходящие из левого уха:
— Пусть никто не двигается! Алар должен быть все еще в комнате. Мы найдем его, как только зажжем свет. Номер двадцать-четырнадцать, немедленно пройдите во внешнее помещение и получите аварийное освещение. Это была сносная копия голоса судьи. Опасность была в том, что так ли думал судья?
Алар быстро отступил на два шага и сказал приглушенным голосом: — Есть, сэр.
Как скоро кто-нибудь вспомнит, что номер двадцать-четырнадцать находится в конце коридора?
И снова установилась напряженная тишина, когда он попятился к двери. Это была фантастически трудная задача — не допустить, чтобы ему перекрыли обзор лампы. Он, извиняясь, отодвигал собратьев Воров с дороги и все время спотыкался. Но стоило только одному человеку перекрыть его линию зрения, и его контроль над лампой исчез бы в ярком свете. Дюжина клинков сразила бы его наповал.
Теперь он почувствовал дверь рядом с собой, и охранника перед ней.
— Кто это? Напряженный вопрос охранника прозвучал из темноты, на расстоянии менее шага.
— Двадцать-четырнадцать, — быстро прошептал Алар. Он чувствовал, как теплая кровь стекает по его ноге. Ему срочно нужно найти бинты.
Где-то в комнате шел жаркий, шипящий спор. Однажды он уловил слово «двадцать-четырнадцать».
— Ваша честь! — позвал кто-то гнусавым голосом.
Он слушал, как охранник колеблется, начиная отодвигать засовы. Его мистификация будет раскрыта в считанные секунды. — Поторопись! — нетерпеливо прошептал он.
— Да, говори! — позвал судья гнусавого Вора.
Охранник стоял неподвижно, прислушиваясь.
— Если Алар сбежит из-за твоей задержки, — прошипел ему Алар, — ты будешь отвечать.
Но человек стоял неподвижно.
И снова гнусавый голос с другого конца комнаты: — Ваша честь, некоторые из нас считают, что номер двадцать-четырнадцать на самом деле находится в дальнем конце коридора. Если это так, то на ваш приказ покинуть комнату должен был ответить Алар!
Это был конец.
— Мой приказ? — последовал изумленный ответ. — Я не отдавал никаких приказов. Я думал, это сержант охраны! Охранник у двери! Не позволяй никому выходить из комнаты!
Засовы с лязгом захлопнулись перед ним с мрачной окончательностью. В последнем отчаянном порыве умственного напряжения Алар реактивировал потухшую люминесцентную лампу лучом ослепительного голубого света.
Началось столпотворение.
Через долю секунды он сбил с ног ослепленного стражника, отодвинул засовы и выскочил наружу, в то время как десяток человек ощупью двигались внутри. Но их чрезмерная стимуляция сетчатки глаз быстро пройдет, и он должен поторопиться. Он оглядел коридор. Номер двадцать- четырнадцать и его отряд преградили ему путь. Он сжал кулаки, затем повернулся, чтобы изучить тупик коридора позади себя, и его рука тщетно метнулась к пустым ножнам.