Параллельный мальчик (сборник)
Шрифт:
Катюша рядом сидела. Сразу заметила, что я губы надул. Девчонки вообще чуткие. Придвинулась ко мне, шепчет:
– Ничего, Бепс, вот вернемся, мы им покажем, как планету хранить!
– А может, остаться хочешь? – шепнул я. – Накупим электронных игр, будем с утра до ночи играть…
Она как отпрыгнет от меня. Глаза круглые.
– Да ты что! А мама?!
– Мама думает, что я больной.
– Передумает. Маму не выбирают. Какая есть, такая есть… Ничего, мы им простим… – Катька отвечает
Мы друг к дружке склонились и стали план вырабатывать. Тэйко-сан впереди сидела. Ушки свои японские навострила, но мы тихо шепчемся, она ничего не слышит.
Самое главное, надо было сработать четко. Я незаметно еще в машине на дудочке координаты Ленинграда поставил и положил дудочку в карман, под руку.
– Следи за мной, – наставляю Катьку. – Как только я скажу «гуд бай» – ты уж ни секунды не медли.
– За меня не бойся, – Катька говорит.
Приехали на фирму. Японцы к дверцам подбегают, распахивают, ведут куда-то… Я дудочку в кармане сжимаю, даже пальцы вспотели.
Представляют нас директору, или кто там он у них – не знаю. Снова вежливые обороты. А я их уже не слушаю, мне бы только до ПИНГВИНА добраться.
– Хочу говорить с господином Мацукатой, – заявляю.
Опять нас ведут по коридорам и приводят в электронную лабораторию. Наконец я этого Мацукату увидел. Маленький такой японец, довольно молодой.
– Я намерен с вами сотрудничать, – говорю ему. – Только покажите сначала, над чем вы работаете.
Катька рядом со мною, ни на шаг не отходит. Но и сопровождающие тоже не отходят ни на шаг.
Мацуката повел нас в соседнюю комнату. Смотрю, а там на пластиковом столе, в окружении каких-то приборов, топчется мой Глюк. Исхудал, бедный, глаза тоскливые и нервные. Японцы его рентгеном просвечивают. На экране – что-то невообразимое. Какая-то электронная схема, сложней, чем в телевизоре.
– В настоящее время, – говорит Мацуката, – мы исследуем сложный электронный прибор. Судя по всему, это некий передатчик, но зачем он сделан в форме пингвина и на каком принципе работает – пока загадка.
– А где вы его взяли? – спросил я как бы между прочим.
– Мы получили его по обмену от дружественной фирмы, – ответил Мацуката.
«Вот врет! – думаю. – Это Панасоник-то у них – дружественная фирма?!»
– Мы могли бы, – говорит, – заняться также исследованием вашего прибора…
– Ну что же, господа, – начал я важно, а сам ближе к ПИНГВИНу подбираюсь. – Ваши деловые предложения очень заманчивы. Они вполне в духе японского гостеприимства. Однако, вы сами понимаете, их надо хорошо обдумать…
Я уже был рядышком со столом, на котором стоял ПИНГВИН. И не успели японцы опомниться, как я схватил ПИНГВИНа в охапку и прокричал скороговоркой:
– Я у себя
Катька ко мне бросилась, я ее сграбастал, мы пригнулись к полу, сжались в комочек. Я молниеносно выхватил дудочку и дунул в нее…
Радиус пространства, которое я хотел отправить домой, был совсем маленьким. Я его заранее выставил, чтобы не дай бог, кого-нибудь из японцев не прихватить. Или кому-нибудь ногу не оттяпать. Поэтому мы и сгруппировались.
Раздался шип, треск, грохот. Прощай, Япония! Прощай, котенок! Я успел увидеть перекошенное лицо Тэйко-сан – и мы исчезли. Очень бы хотелось посмотреть на японцев, как они на это среагировали, но – увы! Мы домой отправились.
Прилетаем через секунду в Ленинград и – попадаем в шкаф!
Во дела! Тут нам повезло меньше, чем в саду камней. Барахтаемся в каких-то тряпках, платьях, костюмах… Ничего не понимаем, темно… Вдруг дверца распахивается, мы вываливаемся на пол. И тут же – дикий крик!
Кричала девочка лет шести. Она сидела за столиком рядом со шкафом, что-то рисовала, а тут мы вывалились с ПИНГВИНОМ. Каждый бы испугался.
Смотрю – квартира незнакомая, девочка тоже мне абсолютно неизвестна. И орет вдобавок. Не успели мы опомниться, как в комнату вбежал человек в брюках и в майке. Наверное, папа девочки.
– Что такое? Почему ты…
Тут он нас увидел. И остолбенел, конечно.
– Вы кто такие? Что здесь делаете?
А я так обрадовался, что он на русском говорит, а значит, мы дома, что даже хотел его расцеловать. Бросился к нему, руку протягиваю.
– Мы из шкафа! – кричу. – То есть из Японии! Понимаете?
Тут его тоже перекосило, как Тэйко-сан. На ПИНГВИНа обалдело посмотрел, к шкафу кинулся. Распахнул обе дверцы, а там – ужас! Весь их гардероб сильно попорчен. Ведь мы же своим пространством ихнее пространство выжгли! А в нем костюмы были, платья. Остались одни ошметки. Причем висящие на плечиках. Полпиджака, кусок свитера, юбка с выжженым полумесяцем…
Дядька аж зарычал! Кинулся к двери, кричит:
– Ксения, вызывай милицию! Быстро! Я их подержу!
– Что случилось?! – откуда-то женский крик.
В общем, переполох. Прибежала тетенька, заголосила, потом она принялась по телефону милицию вызывать. Дядька нас сторожит, жена в трубку объясняет, что у них в шкафу завелись преступники из Японии… Девочку они, слава богу, увели в другую комнату.
Вскоре приехали милиционеры, осмотрели шкаф с одеждой, спросили, откуда мы взялись. Я сказал, чтобы они позвонили в Министерство иностранных дел. Что там про нас знают.
– Ладно, поехали в отделение, – лейтенант вздохнул. – Покою нет от этих неформалов.