Паранойя. Почему он?
Шрифт:
– А ты как узнала, что приеду?
– Работа у меня такая – всё и про всех знать, про тебя в особенности.
Я хмыкнул, ибо это истинная правда. Зойка была моими ушами, глазами, правой рукой, душой и самым близким человеком. Она знала абсолютно всё и про всех, но в первую очередь, конечно же, про меня. Поэтому могла по голосу определить моё состояние и настроение.
– Устал? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.
– Как собака.
– Да ты мой хороший, - просюсюкала она. – Заездили родственнички?
– За*бали, причем коллективно, - рубанул я со смешком.
– Ну, ничего, как говорится, нас еб*т, а мы крепчаем, -посмеиваясь, утешила
– Коньячка или водочки?
– Яду мне, яду! – процитировал я.
– И мяса побольше.
– Молодого и красивого или свиное сойдет? – провокационно уточнила она, вызывая у меня смех.
– Баранье готовь, сегодня день под грифом «Баран упёртый».
– Максимыч, вижу, совсем оборзел, на пенсию хочет, - в миг оскалилась сестра, стоило только дать понять, что братика задели. Она у меня такая: сожрёт и не поморщиться, если кто косо посмотрит в мою сторону. С такой сестрой сам черт не страшен. Впрочем, она сама была дьяволицей почище прочих. Вот кому я ни за что не рискнул бы перейти дорогу, и не я один: её боялись, как огня все, кто хоть немного понимал, что эта женщина из себя представляет. Зойка была моей точной копией только в женском обличии, что, пожалуй, во сто крат опасней, ибо мои качества, помноженные на женское коварство – это гремучая смесь, я бы сказал, смертельная. Спасибо, господи, что эта «смесь» мне безгранично предана! Не знаю, где бы я был, если бы не она. Верно говорят, что за каждым успешным мужиком стоит сильная женщина, в моём случае это сестра.
– Пора его уже отправлять, - согласился я. – Старый стал, хватку теряет да панику разводит с ничего.
– Ну-у, я бы не сказала, что с ничего, -протянула задумчиво Зоя.
– И ты туда же, - закатил я глаза. Похоже, у меня скоро начнется нервный тик от одного упоминания Можайского.
– А ты его выступления глянь. Там такая мощь…
– Я лучше сразу уточню, кто у него в спичрайтерах.
– Не спичрайтером единым, Серёжа, такой рейтинг нарабатывается.
– Ну, ещё бы, - хмыкнул я, имея в виду бюджет его предвыборной кампании, который уже превысил допустимые нормы раз в десять. Это, как раз, и было тем нарушением, за которое нашему генералу грозил импичмент. Но пока я, естественно, не торопился открывать своих карт, лишь пристально следил, чтобы люди, которым доподлинно известно о связи Можайского с Елисеевым и их «черной кассе» не начали исчезать.
– Зря ты его всё-таки недооцениваешь, - ненавязчиво заметила сестра.
– А чего там оценивать? Типичный, тупоголовый вояка.
– Ну, знаешь… Про таких, как ты тоже говорят: «Типичный, тупоголовый новый русский».
– А я и есть такой. Девять классов образования да фазанка это подтверждают, – невозмутимо отозвался я.
– Ой, всё понятно, - отмахнулась сестра.
– Чего тебе понятно?
– Того, Сержик, что тебя действительно коллективно за*бали, раз ты уже в самоуничижение ударился, - ласково пояснила Зойка, вызывая у меня улыбку. – Ладно, хорош болтать, смотри на дорогу. Ждём тебя, будем размораживать.
Я кивнул и отключился. Путь до сестры был не близкий, но вид из окна стоил каждой потраченной на дорогу минуты. В своё время я тоже облизывался на этот участок, но Зойка попросила его уступить в честь рождения племянницы. Естественно, отказать я не смог, оторвал от сердца, но до сих пор жаба давит, хотя себе купил участок намного круче: на горе с видом на реку, но вот душа почему-то лежит именно к этому затерянному в сосновом лесу царству у небольшого озерца.
Вот и сейчас въехал на территорию Зойкиной вотчины, и закайфовал. Сосновый лес на
Как только я припарковался у дома и вышел из машины, на меня тут же налетела туша под сто килограмм и с рыком радости повалив на подъездную дорожку, принялась облизывать, вызывая искреннюю радость.
– Жора, угомонись, - отбивался я, хохоча и пытаясь встать. Но если Жора радовался, то ему было пофиг на любые уговоры.
– Вот сучёныш! Столько месяцев его кормлю, а он хоть бы раз меня так встречал, – раздался голос зятя, я довольно улыбнулся и обнял своего любимца, приходя в себя после столь неожиданного нападения. Жора тоже потихонечку успокоился и довольно заурчал, позволяя мне, наконец, подняться.
– Лев – это тебе не шкура продажная, Жека, - отряхнувшись, протянул я зятю руку для приветствия.
– А пума разве лев? – с сомнением взглянула на Жору подошедшая Зойка. Я обнял сестру и поцеловал.
– Здорово, мать, а кто? – насмешливо уточнил Шутерман.
– Ну, не знаю, котик, наверное, - протянула она, вызывая у нас с Женькой хохот.
«Котик» меж тем начал носиться по территории, окончательно ошалев от радости. Мы с улыбкой наблюдали за ним, завороженные красотой и грацией горного льва.
Это чудо природы мне подогнали два года назад на день рождение - выпендрился один дурень, но меня впечатлило, хотя поначалу я не знал, что с этим презентом делать. Ларка требовала, чтобы отправил его в зоопарк, кричала об опасности и непредсказуемости дикого зверя, и в общем-то была права, но я смотрел в огромные, голубые глаза маленького львёнка, и понимал, что не смогу обречь его на существование в клетке. И ничуть не жалею о своём решении.
После того, как нанял специалиста, разбирающегося в психологии и дрессировке пум, воспитание и уход за Жорой перестали казаться чем-то заоблачным, и жизнь наполнилась новыми впечатлениями. Жорка был смышленым малышом, ласковым и добрым. Детей обожал, но меня почему-то выбрал своей главной зазнобой. Наверное, что-то чувствовал понятное лишь ему. С Ларкой же у него отношения не сложились, но до недавнего времени им удавалось сохранять вежливый нейтралитет, пока у жены и дочери не случился скандал.
Не знаю, что там конкретно произошло, меня не было дома, но Жора оценил ситуацию, как опасную для Ольки и стал её защищать. Конечно же, он не кидался и вообще не проявлял каких - либо признаков агрессии, кроме рыка, но Ларе этого хватило, чтобы перепугаться до усрачки и в ультимативной форме потребовать избавиться от зверя. Дети предлагали компромиссы, но жена была непреклонна, и я не мог проигнорировать её требование, так как это всё же не шутки, но и отдать Жору в зоопарк или какому-то чужому человеку тоже не мог. Он стал для меня родным, я его полюбил всей душой, поэтому ситуация очень сильно напрягала. Но Зойка быстро положила конец моим метаниям, предложив помощь.
Это был самый оптимальный вариант: только сестре я мог доверить своего питомца, зная, что Жора всегда будет накормлен, обласкан, и что в любое время его можно будет навестить.
Первые месяцы мы с Олькой и Дениской ездили чуть ли не каждый день, а потом сократили свои визиты до одного раза в неделю, но несмотря на то, что уже прошло полгода я так и не привык к Жоркиному отсутствию. Поэтому каждой встрече радовался не меньше Жоры, в который раз убеждаясь, что если уж я привязывался, то привязывался намертво, будь то человек, животное или просто вещь.