Парашют для утопающего
Шрифт:
Но Люся вовсе не собиралась оставаться с любимым наедине, а тем более возиться со скипидарными компрессами.
– Вася! У меня идея! – воскликнула она. – Анечка, а ты иди. Если у нас кто лишний окажется, мы тебе звякнем.
Анечка мило улыбнулась, закивала головой и, пятясь задом, выскочила в подъезд.
– Таракашин, наказание мое, – нежно проговорила Люся. – Ты же понимаешь, тебе с такими личными проблемами лучше побыть одному. Или хотя бы с котом и собакой. Ты посидишь у нас, а если кто придет незнакомый, ты так и скажи – дескать, что теперь никакая Людмила Ефимовна Петухова здесь не проживает, она, мол, срочно продала квартиру со всем содержимым
– Укатила к моему Пашке, – подсказала Василиса. – Временно. Только обязательно поясни – где он работает, понял?
– А зачем? – склонил голову Таракашин.
– Так надо. Скажи. И никаких разговоров! – прикрикнула Люся и поспешно стала собираться с Василисой. – Мы недолго, как раз чтобы ты в себя пришел.
Таракашину идея понравилась – у Люсеньки всегда в холодильнике залеживалась колбаса для Малыша и сыр для Финли. Финли!
– Люся! – завопил гость. – Я не могу остаться – меня ваш кот не любит. Он меня сожрет, честно тебе говорю!
Люся полезла в шкаф, минут пять рылась в тряпье и вытянула старые Василисины штаны с начесом.
– Вот, через эти не прокусит. Только не накланяйся к нему лицом.
И подруги плотно закрыли двери.
Выйдя из подъезда, Василиса резко переменилась – она вытянула шею вперед, отставила зад и быстро пошагала к остановке. И спрашивать не надо было – сыщица взяла след.
– Вася, Ва-а-сь, – еле поспевала за ней Люся. – А куда мы сейчас?
– К соседке! Сейчас мы у нее все узнаем. Оказывается, наши соседи постоянно следят за каждым нашим шагом. А иногда даже переманивают к себе бывших мужей.
– Это мы опять к Аньке, что ли? Тогда проскочили уже.
– Люся! – выпрямилась подруга. – Ну какая Анька?! Я к соседям Кубышовых. Кстати, там одна соседка точно была, это я сама помню. Она еще тогда так пугливо таращилась и совсем не желала давать показания. Очень ценный свидетель! Давай, Люся, шевелись.
В этот раз удача подарила подругам свою улыбку – соседка Кубышовых Ангелина Игоревна была дома, пересаживала цветочки и находилась в самом замечательном настроении. Мало того, гостей она сразу же узнала, но зато совершенно забыла о своем стойком намерении молчать и никого не пускать на свой порог. Все ж таки язык требовал общения.
– Ой, как вы вовремя, – как-то блаженно улыбнулась она и кивнула в кухню. – Проходите туда, я там цветы пересаживаю, вы мне чуточку поможете, а потом я вас напою чаем. У меня совершенно замечательный чай, еще с застойных времен остался, так что у него выдержка, как у коньяка.
– А вы что – новый-то с тех пор не заваривали? – заикнулась было Люся, но Василиса резко ткнула ее в зад, и сыщица примолкла. Да и правда, чем их только не поили…
Подруги прошли в кухню, притулились на мягких табуретках и поджали ноги. Свободно расправить ступни возможности не представлялось – весь пол был уставлен пустыми горшками, горшками с цветами, тазами и лейками. В центре большого обеденного стола тоже красовался огромный таз с какими-то комками грязи, рядом стояли красочные пакеты с фирменными почвогрунтами, дренажем и прочими необходимыми вещами матерого цветовода.
– Ой, а я вас помню! – радостно кивнула Ангелина Игоревна Василисе, выдергивая очередное растение из старого горшка. – Вы – тамада. У вас еще имечко такое мужское, то ли Николая, то ли Мартына…
– Василиса, – напомнила та.
– Да один черт, – отмахнулась хозяйка и тут же облила улыбкой Люсю. – Голубушка… ой, вот не припомню вашего имени!
– Людмила Ефимовна.
– Вот
– Да не было там мата, там только все приличные слова.
– Ага, помню, помню… вы, Василисочка, разомните пока руками эти комки, вот в тазу, а я сейчас в горшочек землицы насыплю… теперь сюда ставим цветочек… а теперь…
Василиса с силой стала мять комки в труху, но решила все же от главной темы не отклоняться:
– А мы ведь к вам за помощью, Ангелина Игоревна. Вы же давно рядом с Кубышовыми живете и, наверное, дружили, не зря же они даже на свадьбу к своему сыну вас пригласили. Вы не расскажете, а что это за люди?
Ангелина хихикнула, грязной рукой заправила прядку за ухо и пожала плечами:
– Да кто ж их знает – что за люди? Вроде на улице встретишь – ну милее и пары нет, а как к стенке стаканчик поставишь да послушаешь, так чего только не наслушаешься!.. Людмилочка, что ж вы его, как полено, держите?
Люся держала вовсе не как полено, а как ребеночка, то есть обнимая двумя руками, и даже укачивала немножко, руки уже привыкли качать Василия. И даже героически терпела боль от колючек, чего хозяйке не нравится?
– Людмилочка, вы его погубить собираетесь? Возьмите вот так, я же показывала.
Люся засопела носом, но кактус взяла так, как говорила цветовод.
– И чего вы наслушались? – вернула ее на землю Василиса. – Вот иногда так хочется заглянуть в чужую семью. А то и впрямь, как вы говорите – на людях они одно, а у себя дома…
Видимо, Ангелина Игоревна частенько этим занималась, потому что откликнулась с большим энтузиазмом:
– И не говорите! Да вы сами посмотрите! Колька чуть больше цыпленка! Вот я тут недавно покупала цыпленка, хотела лапшу отварить, а там, поверите – варить нечего, ну чисто наш Колька Кубышов! А Наталья какова? Просто квашня, прости господи! Высокая, пышная, белая, дородная! Я все думала – чего бы ей своего супруга не пришибить ненароком? Или бы подушечкой ночью как бы случайно придавила? Хоть бы скалкой по темечку проехалась! Ну ведь он ее каждый день дубасит, кто ж столько вытерпит? И было бы за что!
Люся ухватилась за соломинку:
– Так, может, и было за что? Может, она где на стороне роман крутила? Нет, я понимаю, сейчас совсем не время про такое говорить, но ведь мы, женщины, неужели не понимаем? Может быть, у нее друг сердечный когда на огонек забегал? А вы, как бдительная соседка, взяли да и увидели, а?
– Да какой же друг? Да ежели бы его кто когда увидел, Колька бы Наталью вообще со свету сжил! Корячился бы, пыхтел, но с балкона сбросил. Он и так-то к ней цеплялся по всякой мелочи! Забудет баба кастрюлю помыть с вечера, а утром на работу унесется, не до кастрюль ей, а он весь день дома лежит – на грязную посуду пялится, жена в дом, он ей с порога: «Ты дрянь-хозяйка! у тебя вместо рук грабли! и как только я на тебе женился!» Она начнет оправдываться, а он еще пуще. И до того себя, сердешный, накрутит, что на нее уже с кулаками. А та только знай бормочет: «Да за что ж ты меня так? Да в чем уж я провинилась? И что тебе примерещилось?» А ему и не примерещилось ничего, просто сидит кулем в четырех стенах, в боевики пялится да звереет… Правда, в последнее время стал сдавать, сдава-а-ать, Колька-то. Совсем Наталью-то не трогал, видать, с руками что-то приключилось… Василисочка, вы месите комки, месите.