Парашют для утопающего
Шрифт:
– Мы к вам по поводу Натальи, – уверенно уселась Василиса в кресло. – Нет, нам, конечно, надо было сказать, что мы пришли там всякие разные шляпки шить, но мы потом скажем. Кстати, ваш муж дома? Или мы можем говорить совершенно спокойно?
Инна от такого натиска оторопела, потом неуверенно присела на краешек стула и пожала плечами:
– Конечно… конечно, вы можете говорить совершенно свободно, у меня нет никакого мужа, я же не замужем!
– Тогда скажите… – начала Василиса, но Люся, будто кошка, сузила глаза и вкрадчиво спросила:
– Простите, как то есть – не замужем? Вы же на свадьбе Виталия Кубышова с мужем были? Вы успели развестись?
Инна замялась, схватила в руки какой-то лоскуток и нервно стала обрывать нитки.
– Да
– И она еще спрашивает!! – вскинулась Василиса. – А мы зачем пришли, по-вашему?!! Конечно же, нам обязательно нужно все рассказать!!
Инна явно испытывала душевные терзания, говорить ей ужас до чего не хотелось, но по природе своей она была человеком слабым и против мощной словесной атаки Василисы восстать у нее не было никаких сил. Тем более что у той была могучая поддержка – Люся.
– Вы понимаете… ой, ну как неудобно получилось… А вы никому не расскажете? Вы не скажете Николаю, а? – умоляюще сложила она бровки домиком.
– Наивная! – фыркнула Василиса. – Почему вы решили, что мы непременно побежим к нему в деревню докладывать о ваших откровениях?
– Так он в деревне? – с надеждой переспросила Инна.
– Да, – успокоила ее Люся. – Уехал на историческую родину, так что можете смело каяться во всех грехах. И вообще! С чего вам-то этого кузнечика бояться?!
Инна потерла виски прозрачными пальцами, а потом жалобно посмотрела на гостей.
– А можно, я вам кофе налью, а? И сама тоже… Понимаете, у меня такое низкое давление, чуть перенервничаю, в глазах цветные пятнышки, пятнышки…
– Ступайте, сварите нам кофе, – не снижала тона Василиса. – И сами выпейте, что это еще за пятнышки в вашем возрасте?!
Инна вскочила, ринулась на кухню и вскоре вернулась уже с небольшим подносиком. На подносе стояла маленькая вазочка с печеньем, сахарница и три крохотные чашечки, которые исходили ароматом. Хлебнув капельку кофе, молодая женщина почувствовала себя уверенней и всплеснула руками:
– Вы знаете, а я ведь не замужем!
– Да, мы слышали об этом вашем горе, – мотнула головой Василиса, не зная, как засунуть палец в микроскопическую ручку чашки.
– А тот мужчина, которого Наташа представила как моего мужа, на самом деле просто… ну, просто Наташин знакомый. Но вы же понимаете, если бы Коля узнал, он бы устроил ядерный взрыв! Нет, в самом деле! Вы его не знаете, он бы устроил! А Наташе так хотелось, чтобы этот ее знакомый увидел, какая она красивая, какой симпатичный у нее сын, какая она хозяйка… Ой, да что там! Ей просто хотелось показать этому человеку самые лучшие свои стороны!
– Он ей был так дорог? – дернула бровью Люся.
– Ну… как вам объяснить… – снова замялась Инна. – Понимаете… у нас ведь Наташа в семье знаете какая бойкучая была? Правда, страшненькая. Это она уже потом, лет в тридцать стала приятной женщиной. А сначала – немножечко на лягушечку смахивала. Да чего там немножечко – одно лицо! Да еще и характер – не приведи боже! От нее все мальчишки во дворе бегали. А Колька отчего-то на нее заглядывался. Нет, это мы уже потом поняли, что он на голову слабоват, а тогда понять не могли – чего он за Наташкой носится? А он бегал. Дохленький такой, смешной, на обезьянку похож, а влюбился, как лебедь, – один раз и на всю жизнь. Это он сам про себя так рассказывал. Ну влюбился и влюбился, Наташке как-то до парней дела не было. Но только он ведь ответной любви стал требовать, представляете!
Василиса с Люсей только покачали головой – каков нахал, ты посмотри, что делается!
– Да! – продолжала Инна. – А однажды так и заявил Наташе – если, мол, за меня не пойдешь – спрыгну с балкона! Его тогда никто всерьез не принял, а он пошел и на виду у всех с балкона вниз сиганул!
Люся охнула:
– Насмерть убился?
– Да не совсем. Что-то, конечно, отбил, да ноги вывихнул, но даже в больнице не задержался… –
Василиса понимающе зацокала языком:
– Вот так эти замухрышки нас, красавиц, и пленяют.
Инна быстро замотала головой:
– Нет-нет, я ж сказала – Наташа страшненькая была, да и ни в какой плен он ее не брал. Наталья тогда только напугалась, но замуж все равно не пошла. Она все за красавцами гонялась. А красавцы, они ведь знаете какие – им подавай кого покрасивее, и чтобы ноги от попы… в смысле – от зубов, и талию там всякую муравьиную. Короче, пока Наталья себе принца высматривала, все ее подруги замуж повыскакивали, деток родили, а она все куковала, вокруг нее только этот Коля и слонялся с перебинтованными конечностями. А годы-то идут! А тут еще я никак замуж не вытолкаюсь. Прям чего-то такая робкая уродилась, хоть удавись. Мама так и говорила – Инка, ну ты-то, со своей красой, хоть порадуй меня зятем! А меня чего-то никто замуж не звал и не звал, какая уж тут радость? А тут у нас мама заболела, серьезно так. Ну и давай она Наталью просить – выходи, мол, замуж, я хоть на внуков гляну. Эту-то статую кто возьмет, разве что в музей, это мама про меня, а ты, говорит, Наталья, выходи. Вот бегает за тобой Колька, даже ног-рук из-за тебя не пожалел, кого тебе еще надо? Будешь с ним жить, он тебя на руках носить будет. Наталья еще тогда сомневалась – как же он ее носить будет, если она с добрую телку весом, а Коля ростом с собаку? Но уж очень мама просила, Наталья подумала-подумала и согласилась, сильно ей хотелось в белом платье в загс сходить, чтобы все как у людей.
– Ну и что – Коля долго ее носил? – спросила Люся.
Инна только печально сморщилась:
– Да куда там! Сначала еще ничего, а потом, когда мама умерла, а Наташа Виталика родила, Колю как подменили. При каждом удобном случае орал – кому ты с подарком нужна?!
– Ой, господи! – всплеснула руками Василиса. – И что же она, не могла ему рот заткнуть? Ведь надо же – такой плюгавенький, а туда же – орать!
– Так он ведь не один орал, с ним вся его родня голосила. И так они за Наталью взялись – все ей припомнили: и как из-за нее Колька с балкона по собственной дури кинулся, и как она на него внимания не обращала, и даже чего не было – повесили. И так они ее долбили, что Наташка сама себя виноватой стала чувствовать. Работала на двух работах, прибегала – по магазинам неслась, потом стирка-варка, уборка, а Коленька и вовсе жить стал припеваючи. Сначала еще где-то работал – сутки через трое, а потом и вовсе – раза два пьяным на работу заявился, его и выгнали. Ну и, конечно, виновата опять Наталья оказалась, потому что не дала ему в свое время институт закончить. А как бы он его закончил, если он и не думал туда поступать? – разволновалась Инна. Опять припала к чашечке с остывшим кофе и, немного успокоившись, продолжала: – Вот так она и жила, и даже думала, что у нее жизнь сложилась, – все время меня замуж пыталась вытолкать за соседского дядю Матвея – почтальона. Потому что он мне газеты бесплатные таскал. Выходи, говорит, все хоть не одной куковать. Я ей говорю – не могу, мол, не люблю я его. А она меня на смех. Ты, говорит, начиталась всякой ерунды, фильмов насмотрелась, а в жизни все не так – кто ее видел – любовь-то эту?! Нету никакой любви, я вот живу сколько лет и еще ни разу не встречала, и ничего, счастлива! Каждый раз она смеялась, пока сама не втрескалась.
– Это в того знакомого? – чуть не задохнулась от напряжения Люся.
– Ну да! – кивнула Инна. – Влюбилась, да еще как! Но… Я бы на ее месте тоже влюбилась. Потому что там было так… он такой… Вот пишут про всякие случайные романтические встречи, мы считаем, что придумывают. А оказывается, такое и на самом деле бывает. У них же каждый день была сплошная романтика! С самого первого дня!
Василиса немедленно выудила из-за пазухи помятую тетрадку, из кармана достала ручку и приготовилась конспектировать: