Парень из ларца
Шрифт:
В двадцать она была очень симпатична. Но с возрастом вместо того, чтобы развиваться, она, казалось, застряла в малолетстве как внешне, так и умственно. Выражение ее больших глаз было, скорее, детским, чем юным. На иную точку зрения она реагировала, опустив губу: как ребенок, который вот-вот расплачется. Ее упрямство было вызвано слабым характером, отчасти происходящим от тщеславия и отчасти – от глупости.
– Вы вряд ли сможете опереться на мнение нас обоих, – сказал Фельден. – Мы обычно идем разными путями. У вас больше не было чудес?
– Кеннет, конечно, ты глумишься, – язвительно
– Конечно, в некотором смысле, он «умнее» меня, – мрачно ответил Фельден.
– Удивительно, что ты признал это, – заявила миссис Пайнфольд, не заметив подлинного смысла фразы. – Со всей твоей наукой, Кеннет, ты не можешь сделать и десятой части того, что делает он. Хотя, конечно, это не твоя вина. Ты живешь всего в трех измерениях…
– О, нет! – возразил Фельден. – Четвертое измерение – время, и я, как и все остальные, живу и в нем тоже.
– Он говорит также, – напыщенно перебила его миссис Пайнфольд. – Но он заходит дальше, чем можете вы. Он знает все о Пятом измерении.
– Это то место, из которого являются его призраки? – усмехнулся Фельден. – У него может быть множество этого добра, но мне не завидно. Когда дело касается призраков, я не жаден, моя дорогая кузина.
– Конечно, вы, ученые люди, думаете, что можете отмахнуться от всего, сказав: «Призраки! Чушь!», – сердито парировала миссис Пайнфольд. – Вы даже не пытаетесь узнать что-нибудь о том, над чем смеетесь. Разве ты видел хоть одну из манифестаций мистера Ашмуна?
Фельден презрительно покачал головой.
– Вот еще чего не хватало! – ответил он.
– Ну, ты можешь узнать больше, посетив одну-две из них. Я не высмеиваю такие вещи. Я выясняю и узнаю больше. Я слышала странное, голоса…
– Кто угодно может услышать голоса. Я их слышу каждый день. В этом нет ничего такого. Почти у всех есть языки.
– Я не имела в виду обычные голоса. Я говорю о голосах, рассказывающих мне всевозможные странные вещи.
– Небылицы? – нервно переспросил Фельден.
– Ох, что за глупости ты говоришь! – рассердилась миссис Пайнфольд. – Какой-нибудь из твоих голосов говорил с тобой с карточного стола, при том, что ни на нем, ни под ним ничего не было? И он может рассказать о тебе много необычного. Если ты видел что-то подобное, то можешь знать, о чем я. А если нет, то я знаю больше тебя, несмотря на всю твою ученость, Кеннет.
– Это похоже на хороший фокус, – скептично заметил Фельден. – Я бы хотел осмотреть тот столик.
– Я тщательно осмотрела его, – заявила миссис Пайнфольд. – Это самый обычный складной столик. И если ты думаешь, что в нем можно было спрятать граммофон или что-то подобное, то ты… Дафна! – она обернулась к соседнему столу, играющие за которым также закончили партию. – Дафна! Кеннет не верит мне, когда я рассказываю о голосе, услышанном нами у мистера Ашмуна. Скажи ему, что
– Конечно, я слышала его, – призналась Дафна.
– Я тоже, Кеннет, – добавила Айони. – Этот рассказ совершенно правдив. Честно.
– Тогда я признаю: вы что-то слышали. Но вопрос: сказало ли оно что-то стоящее?
– Несомненно! – холодно заявила миссис Пайнфольд. – Голос сказал мне о таких вещах, о которых мистер Ашмун не мог знать. Насчет моих личных дел, последней болезни Стивена и тому подобном.
– А! – Фельден явно не был убежден.
– Кеннет, с тобой бесполезно говорить! Ты настолько застрял в своем «научном мышлении», что не видишь ничего дальше собственного носа, если оно не вписывается в рамки твоих представлений! Но ты еще увидишь! Мистер Ашмун собирается заработать много денег при помощи открытой им Новой Силы. Вот если ты сам сможешь открыть Новую Силу, то тогда и сможешь говорить.
– Конечно, смогу. Но только после того, как получу патент.
– Патент! – презрительно фыркнула миссис Пайнфольд. – Чтобы защитить такое открытие, как Новая Сила, не нужны никакие патенты. Ведь она может работать секретным способом, и никто не сможет узнать, как именно. Это лучше, чем патент. Ведь все совершенно засекречено, как сказал мне мистер Ашмун.
Звонок объявил о перерыве, и половина собравшихся устремилась в соседнюю комнату – в ней был буфет. Миссис Пайнфольд критично осмотрела провиант.
– Разве они не могли придумать ничего получше? Выглядит совсем непривлекательно, – спросила она у следовавшей за ней Дафны.
– Еду принесли члены клуба, – ответила та. – Мы делали, что могли, но нельзя ожидать, что люди пожертвуют дефицитные продукты на мероприятие такого рода. Сахара очень мало.
– Им надо было сделать так же, как я. Когда началась война, я купила…
Она умолкла и подозрительно взглянула на старшего констебля, который только что присоединился к группе. Затем миссис Пайнфольд резко сменила тему разговора.
– Фрэнк! – обратилась она к Эллардайсу. – Вы ведь видели, как мистер Ашмун убил кроликов на расстоянии, не так ли? Вы можете объяснить, как это было сделано?
– Конечно, я видел мертвых кроликов, – осторожно признал Эллардайс.
– Но вы не выяснили, как именно они были убиты, не так ли? – бросила ему вызов миссис Пайнфольд.
– Нет, не выяснил, – чистосердечно признался доктор.
– Тогда вот тебе, Кеннет! Что тебе еще надо? – триумфально вопрошала миссис Пайнфольд. – Это была Новая Сила!
– Я предпочел бы увидеть это собственными глазами, – ответил не впечатлённый Фельден. – Эллардайс, без обид. Все-таки, лучше увидеть, чем узнать из вторых рук.
– Кеннет, это и впрямь странное дело, – вмешалась Айони. – Я сама видела, как умерли рыбешки, а мистер Ашмун не приближался к аквариуму.
– Да, – признал Фельден, – но как по мне, то это еще одна новость из вторых рук, и она ничем не лучше сообщения доктора Эллардайса. Я поверю только тогда, когда увижу сам.
– Кеннет, я подозреваю, ты не веришь в невезение или дурной глаз? – по-детски простодушно спросила миссис Пайнфольд.