Парень, который однажды исчез
Шрифт:
– О мой бог! Это невыносимо, набор красивых фраз – где суть?
– Если вы что-то не понимаете, это не значит, что в словах нет смысла. Суть в восприятии, я говорю не о терминах, я говорю о чувствах.
– Вы снова за свое? Опять назовете меня заурядным?
– Нет. Я лишь прошу вас убрать напряжение, которое вы испытываете, слушая меня.
Уильям ощутил внутренний бунт, а на лице выразилось негодование.
– Вы слишком высокого мнения о себе, господин плотник, – выдавил из себя ученый.
– Но разве вы сейчас не чувствуете протест в своем теле? Я, как внешний
– Послушайте, я просто сидел на лавочке, пытался подружиться с дроздом, а после спокойно пойти домой. А тут присаживаетесь вы и ведете себя как загруженный под завязку трейлер.
Джек засмеялся. Его глаза загорелись от восхищения. Он два раза ударил в ладони и повторил за профессором:
– Веду себя как загруженный под завязку трейлер? То есть мои идеи сложно воспринимаются?
Уильям был серьезен. Его брови хмуро собрались в домик, а взгляд впился в улыбку Джека.
– Вы совсем не похожи на человека, работающего руками, вы больше смахиваете на пациента психиатрической лечебницы. Какой нормальный человек будет заявлять, что он внешний раздражитель и, чтобы его услышать, необходимо расслабиться?
С лица плотника не сходила улыбка, а ученый был хмур, словно съел кислую конфету.
– То, что я вам сейчас хочу сказать, вообще нокаутирует вас, – поменявшись в настроении, заявил Джек.
– Вы точно псих… – Уильям схватил свою сумку и вскочил на ноги. – Я думаю, вы долго не проработаете у нас. Если вы будете доставать всех такими разговорами, люди вас сожгут на костре, как в Средневековье сжигали ведьм.
Мужчина с густой бородой снова засмеялся, обнажив белые зубы. Профессор, стоя напротив сидящего плотника, замялся. Он посмотрел на часы – девятнадцать сорок одна, а после, кинув взгляд в сторону выхода, задумался. Уильям не знал, что делать дальше. За воротами университета его ждала привычная, комфортная жизнь, а на этой скамейке подозрительно беззаботно улыбался бородатый мужчина, в непривычной форме излагающий свои мысли. Ученый никак не мог решиться на дальнейшее действие. Что-то было в этом бородатом параноике, что-то необъяснимое и жутко интересное.
– И что меня может, как вы говорите, нокаутировать? – проведя свободной рукой по лысой голове, уточнил Уильям.
– Вы всегда такой эмоционально нестабильный, господин уважаемый физик?
– Только когда мне навязывают какую-то чертовщину, – ухмыльнулся Уильям.
– Но вы все еще здесь, значит, в вас все же живет любопытство?
Ученый промолчал, лишь перенес центр тяжести на другую ногу.
– Так всегда, – задумчиво произнес плотник. – Так работает человеческая психика: сперва мы все отвергаем, а потом пытаемся разобраться в этом. А если признать эту закономерность, то промежуток от протеста до интереса сократится, а то и вообще останется только любопытство и желание познавать новое.
– К чему вы клоните?
– Вот оно! – воскликнул Джек. – Вы чувствуете? Ваша защита рухнула, напряжение спало! Вы стали открытым.
Ученый попытался
– Ничего подобного!
– Вы будете смеяться, великий физик, но вы только что вернулись в напряжение. Вы так и будете колебаться от одного к другому? Не думаю, что это полезно. Вы не находите?
– Да кто вы такой?
– Я ваш личный провокатор, – улыбнулся Джек, – я помогу вам осознать разные настроения.
– Что это еще за чушь с провокацией?
– Как я уже вам говорил, я внешний раздражитель для вас, и если вы можете пронаблюдать свои реакции на мои слова, найти источник своих эмоций на них, то вы лучше познаете себя.
– Да какого хера? – выругался Уильям. – Мне это вообще не нужно, отстаньте от меня. – Профессор резко повернулся и упрямым шагом пошел в сторону выхода из университетского двора.
– Ваша пунктуальность и дисциплина, ваша жизнь по минутам – это поведение из-за страха потерять контроль. Из-за страха, что жизнь вас уведет туда, где вам будет некомфортно… неуютно! – выкрикнул вслед Уильяму Джек. – Но что лучше: жить в системе, где все предугадано и расписано, или иногда баловать себя возможными чудесам, внезапными сюрпризами?
– Я ненавижу сюрпризы! – крикнул Уильям, не поворачиваясь.
– Но жизнь и есть сюрприз! Сам процесс наблюдения за всем этим, – Джек раскинул руки и посмотрел по сторонам, – и есть чудо!
Уильям остановился. Его и Джека отделяло около пятнадцати метров. По сгорбленному телу профессора было понятно, что он ушел в себя.
– Я еще раз спрашиваю, кто вы такой и что вам от меня надо? Вы подсаживаетесь ко мне на лавочку, нарушаете мое личное пространство и учите меня жизни. Раздаете инструкции, хотя сами обыкновенный плотник! Что вам от меня надо? – повернувшись, прокричал Уильям.
– Ничего. Это все ваше желание, это вы хотите услышать эти слова, поэтому на часах девятнадцать сорок восемь, а вы по-прежнему в университетском дворе, что вам не свойственно.
Из рук Уильяма чуть не выпала сумка. Он с любопытством посмотрел на Джека, который уверенно занял третью часть обшарпанной лавки и прожигал глазами Уильяма. Преподаватель заметил, что Джек в эту минуту был неподвижен, словно восковая фигура из Музея мадам Тюссо.
– К чертям все! Хорошо… – протянул Уильям. – Давайте сыграем в вашу игру.
Бородатый плотник растекся в улыбке.
Диалог у окна
Вилли с эротическим журналом подбежал к окну, взял с подоконника камушек (в углу их лежала целая кучка) и кинул в окно напротив. Раздался звонкий удар. Ничего не произошло. Он взял еще один камушек и снова кинул. Удар. Ничего. Вилли только собирался бросить очередной, как в окне появился Рой. Парень напротив Вилли улыбнулся и помахал ему рукой. Вилли показал жестами, чтобы тот поднял окно и взял стаканчик, который был связан плотной веревкой со стаканчиком, стоящим на подоконнике у обладателя заветного журнала. Сосед послушался. Он открыл окно, взял стакан, Вилли взял свой и потянул к себе, чтобы в веревке чувствовалось напряжение.
Конец ознакомительного фрагмента.