Парень подруги. Ты не для меня
Шрифт:
И тут Мирослав снова выбил меня из колеи и из невесёлых мыслей, наклонившись к нижней полке шкафа… Тонкое трико натянулось на его крепком заду, немного спустившись вниз и оголив спину и даже немного ягодицы. Я зажала рот ладонью. О боги, меня сейчас точно хватит инфаркт! Он в самом деле без трусов и… Чёрт, его задница просто прекрасна. Теперь мне ещё сильнее хочется потрогать её.
Заставила себя оторвать взгляд от частично выглянувших ягодиц из трико и привалилась к стене. Шумно выдохнула. Ну зачем я это всё увидела? И как мне теперь это развидеть?! Боюсь, что мне теперь
— Ты долго там тереться собралась? — услышала я голос Мира и вздрогнула от неожиданности.
Долго? То есть он знал, что я стою тут?
— Заходи уже.
Я навесила на лицо самое непринуждённое выражние, какое только могла изобразить. Надеюсь, получилось. Я актриса ведь, чёрт возьми! Открыла дверь полностью и, гордо подняв голову, вошла в спальню. Мир выпрямился в полный рост и повернулся ко мне. В одной руке он держал сменное бельё. Вид трусов в его руке меня немного смущал, но что поделать — дело житейское. Он поймал мой взгляд и убрал бельё в карман трико. Ланского, впрочем, ситуация совершенно не смущала.
— Опять подглядываешь, что ли? — спросил он.
— За кем? — спросила я с брезгливостью на лице.
— Тут больше никого нет, Синеглазка, — Ланской снова улыбался своей фирменной улыбкой плута. — За мной, естественно. Ты за этой дверью стоишь уже как минимум минут пять.
— Ты слишком высокого мнения о себе, Ланской, — сложила я руки под грудью. — И у тебя, кажется, развилась паранойя, что за тобой кто-то подглядывает.
— Так я тебе и поверил. Я прекрасно тебя слышал. Ты дышала, как взволнованный и возбуждённый дракон. Очень громко. А ещё я ощущал твой взгляд на своей спине. И ниже.
— Тебе показалось. Я просто стеснялась войти и увидеть тебя с трусами в руках. И я была права — зрелище не лучшее. А я не твоя очередная тупоголовая фанатка, бегающая за тобой с открытым ртом и тазиком, ясно?
— Тазиком? — спросил он, нахмурившись.
— Угу, с тазиком. Большим-пребольшим.
— Тазик зачем?
— Чтобы свои слюни было куда собирать, текущие бурным потоком по великому и неповторимому Мирославу Ланскому!
— А, вот оно что, — улыбнулся он, и я вдруг осознала, что у этого обаятельного гада мягкая улыбка и милые ямочки на щеках. — Нужная вещь. Вот, освободил тебе несколько полок в шкафу. Мои вещи также остаются тут, потому что больше шкафов у меня не имеется в квартире, и я буду иногда заходить и брать их.
— Понятно, — ответила я. — Ты мог бы одеться?
— Я разве голый?
— Футболки очень не хватает.
— А что такое? — изогнул он бровь и стал наблюдать за мной. — Мне жарко.
— На улице не такая уж жара. Открой окно. А мне с тобой так говорить не очень удобно.
Он хмыкнул и вытащил несколько футболок. Одну надел на себя, вторую забрал с собой.
— Так лучше? — спросил он.
— Намного, — кивнула я.
— Ты всё равно уже всё хорошенько рассмотрела, да?
— Иди ты в жо… — Осеклась. Что-то
— Куда-куда? — заржал Мир. — Диана и такие словечки — это то ещё зрелище.
— А я и не строила никогда из себя Леди Диану.
— Ты вообще ничего из себя не строишь, — заявил он совершенно серьёзно. — Ты такая, какая есть. И это круто. Знаешь, как мне все эти одинаковые размалёванные куклы надоели? Красивые, но глупые и бездушные.
— Какие глубокие философские рассуждения, — засмеялась я. — А тебе важна душа?
— Важна, Диан.
— Да ладно?
— Шоколадно! Ты меня совсем не знаешь. Так куда мне идти, Диан?
— Спать, Ланской!
Он усмехнулся.
— И тебе спокойной ночи.
Ланской ушёл в гостиную, а я закрыла дверь плотнее. А потом вспомнила кое-что и стала рассматривать её более внимательно. Никакого шпингалета здесь нет, только одна ручка и всё. Этот жук меня надул, выходит. Сказал это, чтобы я среди ночи не удрала в никуда. А теперь я уже и сама понимаю, что идти мне некуда, и ничего реально плохого он мне не сделает.
Ладно, Ланской. Попробуем с тобой ужиться. Я себе это представляю слабо, но пока выбор невелик.
Время уже позднее, но вопрос слишком серьёзный, чтобы откладывать звонок родителям. Набрала номер мамы. Та взяла трубку довольно быстро и с тревогой спросила:
— Диана, ты чего так поздно звонишь? Что-то случилось?
— Мам, ничего страшного, — попыталась я её успокоить, хоть и знаю, что всё равно она взволнуется, когда узнает, что я лишилась дома. — Вы спите уже, наверное?
— Конечно, спим, Диан, — ответила мама. — Ты время видела? Половина одиннадцатого.
— Извини, — сказала я. — Просто вопрос очень важный. Может, я тогда всё же завтра перезвоню?
— Нет уж, теперь рассказывай! — Отрезала мама. — Иначе я не усну.
— Боюсь, что от того, что я расскажу тебе, ты тем более не уснёшь, — вздохнула я.
— Дочь, прекрати меня пугать! Немедленно рассказывай матери, что произошло.
— Мам, я… — замялась я вдруг. Как же это всё объяснить ей? Думала, думала и в итоге так ничего и не придумала. Не скажу же я ей: "Мама, я случайно увела непарня своей неподруги. Она меня выгнала из дома, но это ничего, ведь теперь я живу дома у непарня и помираю от шикарного вида его крепких булочек. Иногда мне дико хочется их потрогать, и он мне даже разрешил бы это сделать, я уверена. В целом, общий язык мы с ним, конечно же, нашли! Не переживай, всё хорошо!". Вместо этого произнесла: — Мы с Таней вместе решили не жить.
— Так, приехали, — встрепенулась мама. — А сейчас ты где находишься?
— Не на съёмной квартире, — осторожно ответила я ей.
— А где?
"У бабуина накачанного. С крутой задницей!"
— У подруги, ма.
— У какой еще подруги? Нади, что ли?
— Да, Нади, — ляпнула я, а потом скуксила лицо. Ну, нашла кого приплести сюда. Она же может потребовать её к телефону…
— Ну-ка дай ей трубочку, — тут же потребовала мать.
Накаркала… Молодец, Ди! И где же мне взять Надю в половине одиннадцатого ночи?