Парень подруги. Ты не для меня
Шрифт:
— Да отстань! — взорвалась я, вырывая руку из захвата. — Что ты привязался? Я думаю, в твоём окружении немало девушек, которые сами будут хотеть гладить твои… кубики! Но это точно не я.
— А я хочу, чтобы их гладила ТЫ. И не только кубики, — поиграл Ланской бровями, чем выбесил ещё больше.
— Ага, щас, — вскинула я подбородок, продолжая давить на его руки, которые, впрочем, ни на миллиметр не сдвинулись. — Закатай губу обратно.
— Но ты ведь хотела дотронуться, — заявил он.
Внутри ёкнуло. Хотела, чёрт побери…
— С чего ты это взял? — фыркнула я. — Свои влажные фантазии оставь при себе! Не надо их озвучивать мне.
— Хорошо, давай поговорим о твоих фантазиях. Хочешь, чтобы первый раз был нежным или экстремальным?
— Ты офигел? Какая тебе разница? — не удержалась и пихнула его в бок.
— Потому что твой первый раз — мой.
Даже зависла от такой наглости.
— Ты вообще с головой дружишь, Мир? — спросила я. — Это не тебе решать.
— Тебе, конечно.
— Вот именно.
— Ты сама и захочешь, Синеглазка, — снова шепнул он мне на ухо, нарочно задевая губами мочку моего уха. — Значит, ты в самом деле девственница… Я не ошибся.
Я опять вздрогнула и шумно выдохнула, вызывая его мягкий смех. Кукловод долбаный. Он прекрасно понимает, какая у меня на него реакция, несмотря на мои грубые слова.
И что, что девственница? Его как-то это особенно прёт? Ему, по-моему, чем опытнее девушка — тем лучше. С подозрением уставилась на него.
— Ланской, отвали, или я тебе дам по бубенчикам! Папа меня учил.
— По бубенчикам? — Ланской просто закинул голову назад и начал ржать. — О-о-о… Неплохо, неплохо. Я, как боксёр, оценил.
Он выпустил меня, потому что получил кулаком под дых. Я ловко вывернулась из-под его рук и отошла на безопасное расстояние.
— Так, ещё раз подойдёшь ко мне — тресну по бубенцам сразу!
— Нельзя бить мальчиков туда, — сказал он, потирая место удара.
— Очень плохих, как ты — можно и даже нужно! — заявила я. — Меньше девушек обидишь, Дон Жуан недоделанный!
— О, поверь, обидно никому со мной не было — только хорошо, — улыбался Ланской, словно кот возле кадки со сметаной.
— Я не о сексе, придурок! — покрутила я пальцем у виска. — Ты о чём-то ещё можешь думать-то вообще?
— Когда это слово произносишь ты, Синеглазка — не могу.
— А если серьёзно?
— Могу, конечно, — пожал он плечами. — О еде.
— Да уж, — почесала я в затылке. — Настоящий мужчина. Ты чё пришёл-то сюда вообще? Ты же сказал, что будешь спать в гостиной. Ходишь тут, мешаешь пройти!
— Сама смотри, куда идёшь!
— Я из-за тебя вся мокрая теперь.
— Снаружи или внутри тоже? — изозгнул он игриво одну бровь.
— Ланской! —
— Помню. А в спальне остались мои вещи. В шкафу. Можно мне взять трусики сменные?
Так, а он что, сейчас — без трусов, что ли? А почему я об этом думаю?
— А, — стушевалась я. Действительно, я же не у себя дома. — Ну иди, бери.
— Вот спасибо, что разрешила, — съязвил он и зашёл в спальню.
Я хмыкнула и продолжила свой путь за телефоном.
9
Пока шла в коридор, всё продолжала видеть перед глазами его полуголый торс. Преступление — так ходить по дому! Такое тело надо прятать от греха подальше. Это, конечно, его дом, но я же не позволяю себе ходить топлес… Хотя Ланскому это, скорее, понравилось бы!
Представила, как он бы увидел меня такой, без верха, и смутилась. Приложила прохладные пальцы к горящим щекам, чтобы немного остудить их жар. Ну и к чему я об этом подумала? Я с этим Ланским тут с ума сойду и превращусь в извращенку! Надо срочно тикать, просто очень срочно, так, чтобы пятки сверкали и пыль столбом.
Нашла свою сумку и понесла её в спальню. Остановилась у входа. Мирослав все ещё был там. В приоткрытую дверь я увидела, как он перебирает какие-то вещи. Теперь я видела его спину. Такую же мощную и крепкую, как и его грудь. Плечи широкие, руки натренированные и красивые. Да уж, на него очень приятно смотреть, что, собственно, я без зазрения совести и делала. Так хотелось распахнуть эту дверь, войти, подойти сзади и провести по этим мышцам пальцами… Снова ощутить его тепло, как напрягается его тело и становится ещё более сильным и крепким.
Прикрыла глаза и потрясла головой. Только мысли эти так просто не вытряхнуть… А главное, я не понимаю, как и когда я стала пялиться на Ланского, и мне стало… нравиться? Да, я считала его красивым, про себя, хоть и звала вслух бабуином, но сейчас это не голая констатация факта, здесь замешано что-то ещё. То, что заставляет сердце биться чаще, пульс учащаться, дыхание сбиваться и становиться рваным, а голову в это время населяют странные, непривычные, неконтролируемые никак мозгом и совершенно неприличные для меня желания…
Голая констатация… Даже отдельные слова в голову идут довольно странные. За сутки Ланской превратил меня в подобие себя, кажется… Только девственницу. Которая закусывает губы от желания снова прикоснуться к этому парню, который никогда ей не будет принадлежать по-настоящему. Это всё игра кота с мышкой, и это мне очевидно. Как только коту надоест играть с зажатой мышью в углу, он её обязательно сожрёт. Или убьёт забавы ради и просто выкинет как мусор. Значит, моя задача не попадаться коту в углах… Только как это сделать, если мы находимся на одних квадратных метрах в не особенно большой холостяцкой квартире, где Мир сам ищет мышку по углам? М-да, задача задач…