Паренек из Уайтчепела
Шрифт:
Все, что угодно, но только не этого ожидал молодой человек от визита нежданного гостя, и дернул нервически головой.
– Почему бы вам не обратиться в полицию, мистер Уорд? Если... вашей супруге, в самом деле, угрожает беда, вы должны поставить в известность инспектора Ридли. Или любого другого, способного вам помочь...
– Именно так я и делаю, разве нет? – отозвался его собеседник. – Вряд ли полиция сделает больше, чем вы... – и поглядел Джеку в глаза долгим, многозначительным взглядом.
Он знал... Знал так же ясно, как ясен был день
– Я временно отстранен от службы в полиции.
– Тем только лучше: вы сможете полностью посвятить себя миссис Уорд. – И как бы с вызовом: – Если дело в деньгах – знайте, я вас не обижу. Заплачу, сколько попросите...
– Деньги мне не нужны.
Мужчина, окинув комнату взглядом, изогнул бровь и слегка улыбнулся.
– Позвольте вам не поверить, – произнес он при этом. – Но я ценю вашу принципиальность! Не будем говорить о деньгах. Скажите лучше: вы принимаете мое предложение позаботиться о миссис Уорд? Как я уже и сказал, я доверяю лишь вам.
Джек подумал, уж не издевка ли это, но поглядев в голубые глаза, устыдился собственных мыслей: собеседник казался серьезным, как никогда. Он, действительно, имел в виду то, о чем говорил...
– Сделаю все, что смогу, – отозвался он только, и гость, поднявшись со стула, протянул ему руку. Джек и его априори названный враг молча пожали руки.
Он не должен был соглашаться... Джек понял это в тот же момент, как дверь за Уордом закрылась, и парень остался один на один с гнетущими мыслями и собственным здравым смыслом, который нашептывал: «Джек, ты дурак! Ты самолично рвешь себе сердце... Вспомни, что сказал тебе Ридли: «Забудь эту девушку и не мучь себя понапрасну. Женщины не достойны того, чтобы мы губили себя ради них!» И вот ты снова делаешь это, позволяешь миссис Аманде Уорд вторгаться в твой мир и рушить положенные устои».
– Но не мог же я отказать, когда Аманда во мне так нуждается! – вслух возразил он своему здравому смыслу.
И тот усмехнулся:
– Уорд пользуется тобой, а ты ему позволяешь. Давит на чувства, которые, знает, ты не можешь искоренить и перекладывает ответственность.
Джек стиснул руками виски: иногда так хотелось сбежать от себя самого.
Но Аманда, как бы он ни пытался бороться с собой, слишком много значила для него, чтобы даже ради душевного равновесия, отказать в помощи той, что снова внесет в его душу смятение и тоску. Он не мог оставить Аманду в беде...
К тому же он страстно желал увидеть ее, пусть даже не признавался в этом желании ни себе, ни единой душе в этом мире. Джек расстался с ней на том поцелуе, который единственный согревал его во время тюремного заключения... да и сейчас, если быть честным с собой.
Джек страшился и страстно желал новой встречи, а дом в Белгравии все сильнее проступал сквозь туман: уже были видны дубовая дверь с дверным молотком, кованые ограждения забора и окна, призывно манящие теплым светом свечей.
Он дважды стукнул дверным молотком, гадая не
– Позвольте ваше пальто и шляпу, сэр, – произнес он.
Джек отдал и то, и другое. Дрожь во всем теле, казалось, выдавала его, но дворецкий, ничуть не выказывая пренебрежения, повел его через холл в библиотеку.
Это было как дежавю, повторение уже бывшего однажды события (в тот раз его тоже проводили в библиотеку), но схожесть развеялась, стоило Джеку оказаться внутри: на этот раз Аманда была в комнате не одна – мистер Уорд стоял подле нее. И оба встречали его, застыв в неподвижности…
Уорд улыбнулся:
– А вот и наш гость. Рады видеть вас, мистер Огден! Полагаю, представлять вас миссис Уорд было бы лишним... Аманда, – он перевел взгляд на супругу, – вот человек, о котором я вам говорил. Надеюсь, противиться его помощи вы не станете...
Аманда, Джек видел и чувствовал это, не знала о том, что увидит его. Сведенные на переносице брови вскинулись на секунду, рот приоткрылся... Она выдохнула как будто замерший на мгновение воздух, а после отвела взгляд.
– Это шутка? – спросила с трудом.
– Вовсе нет, мистер Огден присмотрит за вами в ближайшие дни. Он милостиво согласился помочь...
Аманда глянула на него и снова опустила глаза. Джек и сам бы желал оказаться подальше от этого места...
– Полагаю, у мистера Огдена есть дела поважнее, чем присматривать за какой-то девицей, – сказала она.
И Уорд головой покачал:
– Уверен, вы принижаете свою значимость для него. Мистер Огден в полной мере осознает, что стал невольной причиной нависшей над вами угрозы и всем сердцем желает помочь...
Губы Аманды поджались. Джек тоже повторил ее жест...
– Сэр, ужин подан, извольте пройти к столу, – провозгласил в этот момент вошедший дворецкий, и Уорд, подав руку жене, повел супругу и гостя к поджидающему их столу.
Аманда полночи боролась с собой: пыталась уснуть, не прибегая к заветному средству. Однако, измученная воспоминаниями этого вечера: встречей с Джеком, ставшей для нее чем-то сродни внезапному шоку, ужином в тягостной атмосфере, оживляемой лишь вежливым монологом Уорда, и последующим прощанием – она вскоре сдалась и накапала из флакона в стакан.
Только сегодня, сказала себя, погружаясь в так долго ожидаемый сон, и утром, проснувшись позже обычного, подскочила, словно ужаленная змеей: Джек должен быть уже в доме.
Она сможет увидеть его, поговорить...
Без свидетелей.
Боже мой!
Как была, в едва накинутом пеньюаре, она выскочила за дверь и босиком побежала по лестнице вниз... Замерла, различив в холле мужской силуэт, отражающийся в окне: Джек рассматривал одну из картин кисти Тёрнера. Он еще не заметил ее, и Аманда, прижав руку к груди, наблюдала за ним с алчной жадностью давно не евшего человека.