Парфетки и мовешки
Шрифт:
— А потому, что не желаю, дай вам, так вы весь шкаф разнесете, — сердито проворчала Исайка.
— Не дашь? Тогда я сама сейчас пойду к Стружке и спрошу, можно ли мне взять мои гостинцы, — и Грибунова выбежала в коридор, где вместе с другими дамами прогуливалась Струкова.
Старуха была в духе и охотно разрешила своей любимице полакомиться.
— Смотри, не переешь только, а то в лазарет придется идти, — пошутила она вслед убегавшей в класс Грибульке.
Та только весело тряхнула головой.
—
— Повежливей, пожалуйста, а то и не дам, — сердито ответила та.
— Буду я с тобой церемониться, когда ты передо мною ломаешься! — запальчиво воскликнула Грибулька.
— А ну тебя, убирайся! — и Исайка демонстративно швырнула ключ на пол.
— Вот невежа! — презрительно пожала плечами Грибунова и, подобрав ключ, поспешила к шкафу.
— Ай! Что это, медамочки? — воскликнула она, указывая на развернутую коробку.
Любопытные поспешили заглянуть в шкаф.
— Кто это развязал мою коробку? И ленточки нет! Такой хорошенькой розовой ленточки… — сокрушалась Грибунова.
— Да вынь ты коробку из шкафа, — советовали окружающие.
— Ай-ай-ай!.. Да она, медамочки, стала совсем легкой, — открывая бонбоньерку, в ужасе вскричала Грибунова.
Глазам собравшихся девочек представилась полупустая коробка… Все лучшие и самые красивые конфеты исчезли.
Девочки смущенно переглядывались, не зная, как объяснить пропажу конфет.
— Ведь вы же все видели, я вчера ее даже не развязывала! — волновалась Грибулька. — А сегодня я с утра мечтала о том, как славно мы полакомимся… И что же?!
— Какая это гадость! — возмущенно воскликнула Савченко.
— И кто только мог их взять? — искренне негодовали малявки.
— Шкаф был закрыт, и конфеты сами, конечно, не могли исчезнуть, — тихо произнесла Тишевская.
— Конечно, не могли, — подхватили воспитанницы.
— Ну а без ключа тоже нельзя попасть в шкаф, — многозначительно добавила Женя.
— А ключ был у Исайки! — докончила поймавшая ее мысль Замайко.
— Медам, надо спросить ее об этом! Или она взяла, или давала кому-нибудь ключ, во всяком случае, это на до выяснить… А то ведь тень ложится на весь класс, — серьезно вставила Липина.
— Исаева!.. Ты давала кому-нибудь ключ от шкафа? — подлетела к ней Замайко.
— Давала, а что? — с некоторой тревогой ответила второгодница.
— Кому?
— А тебе-то что? — запальчиво отрезала Исайка.
— Спрашиваю, значит, надо!
— Мало ли кому давала, что я, всех помню, что ли? — уклонилась Зина от прямого ответа.
— Да ты хоть одну
— Ну, Грибуновой давала…
— А до нее?…
— Ах, да отвяжись ты от меня!.. Что я, обязана тебе отчет давать, что ли? Много о себе воображаешь!.. — и Исаева сердито отвернулась.
Но Замайко решила не отступать и обратилась к классу:
— Медамочки, скажите, брал сегодня кто-нибудь ключ от классного шкафа?
Девочки молчали.
Некоторые удивленно переглядывались, не понимая, в чем дело.
— Медамочки!.. У нас в классе случилось нечто очень, очень важное, и вы все должны помочь в этом разобраться, — деловито сказала Липина.
— Да в чем дело? Не запугивай, ради Бога! — выкрикнула Рыкова.
— Успокойтесь, медам, ничего страшного нет, то есть для тех, кто не виноват.
— Да что же это? — послышались тревожные возгласы.
— Медам, — торжественно начала Липина, — у нас в классе случилась пропажа… Из запертого шкафа кто-то взял половину конфет Грибуновой.
— Боже, какая низость!..
— Какой позор!
— Кто мог это сделать? — возмущались девочки, невольно озираясь по сторонам.
Все были потрясены случившимся. В это не хотелось верить; на душе у девочек стало смутно и тяжело, и в то же время невольно закрадывалась ужасная мысль:
«А что если подумают на меня? Как я оправдаюсь? Чем докажу, что не виновата? Господи, хоть бы не покраснеть, а то обязательно на меня подумают! Ой, кажется, я уже краснею!..» — и многие действительно краснели и бледнели от такого предположения.
— Я сегодня в шкаф не заглядывала…
— И я… И я тоже… — все торопились оправдаться.
— Так значит, никто не сознается? А Исаева никого не может назвать, — заключила Липина.
— Значит, она никому не давала ключа, — спокойно сказала Тишевская.
— Исаева, это ты съела конфеты! — выпалила Замайко.
— Как ты смеешь так говорить! — в ответ накинулась на нее Исайка.
— А кто же мог без ключа попасть в шкаф?
— Я его забыла запереть на время обеда, — не смущаясь, солгала Исаева, — и мало ли кто мог этим воспользоваться… Да та же Паша, например…
— Неправда, неправда! — крикнула Грибунова, — шкаф был заперт, и ты не давала мне ключ, это все слышали и все могут подтвердить!..
— А Паша никогда бы так не отплатила нам за то, что мы вчера ее выручили!
— Так что же, по-вашему, я могла взять эти несчастные конфеты? Да может быть, их там и не было столько, сколько болтает Грибулька… Сама, может, съела, а на других смеет говорить!
— Это ты обвиняешь невинных… Ты… Ты!.. — подскочила к ней Грибунова. — Все видели, что коробка была завязана… А где лента? Почему нет половины коробки? Говори, ты дежурная!..