Паргоронские байки. Том 5
Шрифт:
– Мир тебе, твое благословение, – почтительно поздоровался он со жрецом. – Огурцов хочешь?
– Да я уж ухожу, – отказался жрец. – Спасибо, Люгоша. Береги себя.
Вернулся он в храм, написал письма епископу, да волшебнику, да еще и самому королю, отослал с нарочным и стал ответа ждать. Но сколько дожидаться, не ведал, потому как Марюлия держава хоть и невеликая, но все-таки и не клочок земли. Пока-то доберется дядька Трухей на своей лошаденке до столицы, пока-то передаст послания по назначению, пока-то прочтут их, пока-то решение какое
А Люгоша тоже даром времени не терял – все на сеновале полеживал, да мысли всякие думал. Мечтал, что вот кабы стоял здесь мост хрустальный, да прямо к соседней деревне, то все бы по тому мосту и ходили. А то вот жрец пришел в гости, так ведь по дороге пришел, по земле, ну и грязь всю собрал, а он старый уже.
Только нету моста, и не построит его никто, так и нечего о том думать… хотя не.
– Властью пестрого фазана, пусть мост хрустальный построится отсель и прямо до Кильдяшей, прямо к храму! – велел он.
Ух и протянулся же сразу мосток-то! Вылез из земли – и ну расти, ну ползти! Длиииииииинный!.. и-их!..
Люгоша хотел сам по нему и пройти первым, но оказалось, что по хрусталю ходить неловко. Раз шагнул – упал. Два шагнул – упал. На третий ступать уж не стал, побоялся в третий раз упасть.
Ну ладно, пусть по нему другие ходят. А он свое дело сделал, мост выстроил. То-то жрец обрадуется.
А жрец тем временем выглянул в окно, увидел этакое диво и высказался так, как божьему служителю высказываться не годится.
Сладкая жизнь наступила у Люгоши. Чего желал, того и желал. И все сразу являлось. Когда стало холодней, когда на сеновале бока промерзать начали – приказал, чтоб сено само собой грелось.
А в дом вовсе ходить перестал – да и зачем? Столик волшебный у него тут стоит, еды сколько хочешь всякой, и чесаться никто не мешает. Родители вовсе Люгошу тревожить перестали – все нарадоваться не могут, что золота-серебра теперь много.
Кот только околел отчего-то. Жалко кота. Люгоша приказал, чтоб тот ожил, но он какой-то плохой стал после этого. Холодный и квелый, не ест ничего, только ходит кругами по двору. Батенька его в дом перестал пускать.
Ответ из столицы все не шел, а Люгоша хоть и полеживал на сеновале, да не бесполезно, а с толком. Думал, чего бы еще такого сделать, чтобы всем помочь, а то живут себе его односельчане и не знают, что рядом с волшебником живут.
Он и поборол в конце концов лень, да и стал по деревне похаживать, да поглядывать, что к чему. Видит – дед Нилай идет с топором, дровишек нарубить. Люгоша ему и помог:
– Властью пестрого фазана, пусть топор сам рубит дерево на дрова!
Ох и обрадовался дед Нилай… или испугался?.. Вырвался у него из рук топор-то – и давай соседскую яблоню рубить!.. А там и забор порубил!.. и будку собачью в
И быстро рубил-то!
– Ох, что ж то деется?! – тоненько завопила выскочившая из избы бабка.
– Властью пестрого фазана, пусть топор деревья в лесу рубит! – приказал Люгоша.
Ну топор в лес и унесся, далеко-далеко… уж и не видать.
А что ж это лес далеко так? Люгоша всегда так и думал, что слишком он далеко, ходить долго. Пусть бы поближе был, так и то хорошо станет.
– Властью пестрого фазана, пусть все деревья вылезут и в деревню придут!
И вот тут начался кошмар. Сначала-то вроде ничего и не случилось, потому что отсюда не видать. Но потом прибежали в деревню орущие люди, а за ними-то и впрямь деревья топали! Корнями переступали, ровно щупальцами, землю сотрясали весом страшенным.
– Озимые, озимые!.. – верещал народ. – Ведьмы озимые губят!
Хотел Люгоша сказать, что то не ведьмы, а он, но догадался все же, что негодное что-то пожелал. Тем более, что одно дерево уже в чью-то избу врезалось, другое забор порушило, третье пса дворового раздавило…
И топор над ними летал, ветки отсекал залихватски.
– Властью пестрого фазана, пусть все деревья обратно уйдут! – спешно приказал Люгоша.
Ушли обратно в лес. Снова по озимым прошлись, ничего от посевов не оставили. Причитал народ, ползал по грязи, стенал – и на Люгошу таращился с ужасом.
Может, тут же бы его и камнями забили, да побоялись. Слишком уж хорошо увидали, на что лодырь способен.
А жрец в тот же день запряг свою двуколку и поехал в столицу сам.
И пока он ездил, Люгоша все ходил по деревне, да помогал всем, кого видел. Проснулось в нем желание добро творить. Кому забор починит, кому корову подоит, кому шишек на самовар притащит… весь двор шишками завалил.
Легко оказалось добрые дела-то делать! Легко и весело! И чего он раньше-то этим не занимался?
На радость осенним мухам Люгоша превращал дорожную грязь в мед. Наполнял колодцы вместо воды простоквашей. Перепортил календари в избах, сделав каждый день в году Добрым.
Деду Кваше Люгоша помог. Дед много лет на палку опирался, так Люгоша пожелал, чтоб теперь он без палки ходил. И пропала у деда Кваши палка, без нее дальше пошел. Ковылял, припадал на ногу и Люгошу проклинал.
– Дед, я сейчас все исправлю! – заверил Люгоша. – Властью пестрого фазана…
– Не надо, Люгоша!..
– …пусть дед Кваша на обеих ногах одинаково ходит!
И стал дед Кваша с тех пор припадать на обе ноги.
А еще Люгоша Тофке помог, который по Альре вздыхал, старостиной дочке. Шел он от нее, да ворчал, что Альра не дает, стерва… хотя она вообще никому не дает. Ну Люгоша взял и приказал:
– Властью пестрого фазана, пусть Альра всем дает!
Тихо сказал, чтоб Тофка не услышал. Пусть ему завтра радостный сюрприз будет.
Такая вот теперь жизнь в деревне началась, веселая да счастливая.