Пари на развод
Шрифт:
Администратор у стойки, услышав цель визита, незамедлительно проводит экскурсию. Непродолжительную по времени, но вместе с тем наполненную полезной информацией под завязку.
Впечатляет. Уважаю конструктив вместо «воды».
Еще один плюсик в копилку «за» добавляет возможность посетить бесплатные уроки. Записываюсь на них без раздумий.
Почему бы и нет? Хочется попробовать, да и Лекс, уверена, не будет против.
В фойе первого этажа возвращаюсь под впечатлением. Лишь секунду трачу, чтобы выглянуть на улицу и убедиться, что дождь, как и
От мысли, как бегу в машину, промокаю и сижу, мерзну, дожидаясь, пока прогреется салон, и придет Алешка, передергиваюсь. Вот уж фу!
Не хочу!
Покупаю в кофейном аппарате двойной шоколад и присаживаюсь в кресло неподалеку. По моим подсчетам, сын уже закончил, переодевается. Скорее всего, появится минут через десять, может, чуть больше. В общем, напитком насладиться успею, как и кайфануть в сухости и тепле.
Так и происходит.
Успеваю всё.
Единственное, что выбивается из привычного, Алексей из коридора, который ведет на цокольный этаж, выныривает не один. И не с другом.
Рядом с ним идет Роман Зотов.
И если в первую секунду пытаюсь убедить себя, что это просто зрительный глюк, шальное воображение разгулялось, то сказанное тихим сипловатым голосом…
– Привет, мышка.
… убеждает: не-а, всё реальность.
***
Ответить, кто из нас двоих с сыном удивляется сильнее, когда понимает, что каждый откуда-то знаком с Зотовым, трудно. Но выяснить тянет.
Меня так точно.
– Мы на днях случайно попали в ДТП, там и познакомились, – отвечаю первой на выразительный взгляд Алексея, – но авария нестрашная, не переживай. У «сератки» всего пара царапин…
Про машину Романа молчу – стыдно, там ремонта тысяч на сто – сто пятьдесят будет. И пусть он уверил, что вина его – все равно не по себе.
– Видел, – серьезно кивает сын.
Когда только успел?
Впрочем, неудивительно. Лешка многое подмечает.
Многое…
Только сейчас в голову приходит понимание того, что цепляло, царапало на подкорке, но никак не поддавалось осознанию. И вот вылезло.
Спасибо, мли-и-ин, вовремя.
Почему я пропустила поведение сына, когда он удивительно спокойно отреагировал на слова о разводе с его отцом? Вроде бы и спросил про причину, но как-то так, вскользь, между делом. Будто не особо она его интересовала. Вполне удовлетворился размытым ответом, не вдавался в детали как обычно, не уговаривал подумать, простить...
И до этого несколько месяцев всячески обходил Сергея стороной, словно тот ему неприятен...
Че-о-орт!
Сглатываю вдруг скопившуюся во рту слюну. Сыночка, родной, как давно и как много ты знаешь и носишь в себе?
Ладони потеют. Сердце ускоряется. Это же полный финиш.
Киров – мудак!
Лёшка, получается, знал?
А я, слепая тетеря, куда смотрела? Ой, ду-ра!
– Ма, это в тот день было, когда ты одна на кладбище к Лике и дедушке ездила? – продолжает допрос любопытный ребенок, к счастью, не подозревая о моих
И хорошо. Не время и не место сейчас такое обсуждать.
– Верно, – отвечаю и ловлю внимательный взгляд Зотова.
Слегка задумчивый, хмурый.
Странно, что он так реагирует, будто ему интересно.
– Точно легкое ДПТ? – Алексей смотрит на нас с Романом по очереди.
Сверлит сначала меня, потом... своего знакомого.
– Да, точно, – киваю.
Веселиться под пронзительным взглядом сына желания не возникает. Он переживает, это чувствуется, как и то, что заметно успокаивается, когда Зотов подтверждает мои слова.
– Всё в порядке, Алёш. Если бы было иначе, я бы вызвал для твоей мамы врачей, – говорит неторопливо, но уверенно.
Мужчина и подросток переглядываются, будто помимо голоса еще и мысленно общаются, затем коротко друг другу кивают.
Достигли понимания? Так просто?
Что вообще происходит?
– А вы… – спешу задать и свои вопросы, – откуда знакомы?
Наступает моя очередь включать мисс Марпл и вести допрос.
– Роман Сергеевич согласился подтягивать меня по тулям, – признается Алексей. – Я тебе рассказывал, что мне помогут.
Помню такое, но…
– То есть Роман Сергеевич – тренер? Еще один? Или… погоди, а Геннадий Иванович?
– Нет, официально я – не тренер, – отвечает Зотов и… кивком отпускает Лекса, которого зовут двое ребят, что вышли в фойе в добоках.
Сын беспрекословно подчиняется... э-э-э… наставнику? Кидает: «Я скоро» и убегает.
Вскидываю брови, испытывая удивление, Роман же в это время спокойно продолжает:
– Я здесь спаррингуюсь с Геннадием, наши даны нам позволяют вести бои и держать форму. Кроме того, иногда я его подменяю.
– То есть ты – тоже тхэквондист, – делаю вывод. – А причем здесь Алексей? И конкретная помощь именно ему? Или ошибаюсь?
– Не ошибаешься. Потому что захотел, – звучит ровно и без пафоса, словно ничего особенно не озвучивается. – Он у тебя – упертый парень, Олеся. С характером. Убеждениями. Это подкупает. Я просто ему помогаю, потому что он мне нравится.
– Просто… помогаешь? Без выгоды? Так не бывает, – мотаю головой, не скрывая ехидной усмешки.
Уж если родному отцу с Лексом надоело возиться. Постороннему человеку за «спасибо» тем более вряд ли захочется.
Нет, я очень люблю своего ребенка, он самый лучший, золотой, но он – мой. Не его. И про бесплатный сыр в мышеловке я, к сожалению, хорошо знаю.
– Успокойся, мышка, бывает. И мне действительно в кайф с ним заниматься. Лёшка старается. Ему интересно. Он к цели как танк прет. Усердно. Стойко. Потому что сам выбрал этот спорт, сам захотел, сам пришел, а не родители за ручку привели. Поверь – разница охрененная. И это круто.
Знаю. Всё знаю.
Я Алексея на дзюдо записывала. Начал ходить, когда в саду еще был. Четыре года секцию посещал. А в один прекрасный день вернулся с тренировки и выдал: «Не моё! Год закончу и всё. На тхэквондо уйду и черный пояс получу!»