Пари
Шрифт:
— Просто задумался.
А самого так и подмывает спросить, что она искала в компьютере секретаря, услышать какую-то глупость вроде «случайно включила», успокоиться и закрыть эту историю. Но что-то мне подсказывает, что после такого, все окончательно пойдет по пизде. В любом из вариантов, чтобы она не ответила — либо подозрения окажутся правдой, Вика признается и я на хрен вышлю ее обратно домой с полным увольнением, либо это окажется сбоем или случайностью, Вика обидится и точно больше не захочет иметь со мной никаких дел.
Ладно, к хренам все.
Сегодня — это сегодня.
Вернемся домой — скажу начальнику службы безопасности
— Если ты устал, то мы можем… — Вика перекладывает увесистого щенка на другую руку. — Ну одну ночь он, наверное, переживет без своих собачьих удобств.
— Все в порядке, — выдыхаю, сбрасывая так некстати накатившее дурное настроение, — а этому парню нужно купить все необходимое, иначе нас выселят ночевать на скамейку в парке.
Вика делает такое лицо, как будто эта перспектива не так уж ее и пугает, и мы заходим внутрь.
Глава шестидесятая: Вика
Кажется, я даже с утреннего шоппинга не тащила столько вещей, сколько в итоге набрали для собаки. Причем, набрали по инициативе Лекса, потому что я впервые чувствовала себя крайне неуютно на этом празднике щедрой жизни. То есть, буквально, по своей инициативе взяла для Орео только удобный поводок, какую-то игрушку для зубов и маленькую лежанку. Лекс, оценив ее размер и вид, попросил вернуть «тряпочку» на место и вместо этого взял другую — добротную, крепкую, с бортиками, на которой даже я бы спала с удовольствием. Ну, если бы была раза в три меньше.
В итоге, пять минут уходит только на то, чтобы загрузить все в багажник такси, а потом, когда мы садимся в машину, Лекс вспоминает, что мы забыли какое-то масло для лап, о котором заводчица предупредила раз сто. А когда снова возвращается в машину и чешет довольную морду за ухом, то как бы между делом говорит, что начинает понимать, почему люди отдают детям последние трусы.
— Из тебя будет хороший папочка, — говорю на импульсе, даже не подумав. Прикусываю язык, мысленно костеря себя на чем свет стоит, но сказанного это все равно уже не сотрет.
— Думаешь? — Лекс перестает гладить щенка и смотрит на меня потемневшими глазами.
— Думаю, что ужасно хочу есть! — резко переключаю тему, и начинаю наобум трещать все без перебора мысли, которые в эту минуту есть у меня в голове. — Кстати, надеюсь, ты сделаешь поблажку своему начальнику финансового отдела и разрешишь приходить на работу с животным?! Я ни на какую няньку своего любимого сладкого пирожочка не оставлю!
«А еще у меня квартира, в которой даже мне развернуться негде», — добавляю мысленно, вспоминая свою съёмную однушку, в которой иногда хозяйничает еще и похожий на бармалея кот. Как я буду жить там с собакой — ума не приложу. Чем кормить щенка?
От мысли о том, что я окажусь нерадивой хозяйкой и его у меня просто отберут, мурашки по коже и я покрепче прижимаю Орео к груди, а ответ на что щенок самозабвенно облизывает мне руки. Да щас, отдам я его кому-нибудь! Не дождетесь!
— Мы что-нибудь придумаем, — уклончиво отвечает на мой вопрос Лекс, и на этот раз мне все-таки хватает ума держать рот на замке, хотя причина такого ответа кажется очевидной.
Лекс решил от меня избавиться, но хочет сделать это красиво. Чтобы я не превратилась в ту бывшую, которая сделает месть ему своей жизненной целью. Учитывая,
— Приехали. — Лекс сначала предлагает мне подождать в машине, пока переносит покупки до гостиницы и вручает их портье. Потом возвращается к такси и открывает дверцу машины.
Я ставлю на землю сначала одну ногу, потом вторую, но как раз когда собираюсь вставать, Орео делает неожиданный кульбит у меня в руках и я, пытаясь его удержать, заваливаюсь прямо на Лекса.
Он рефлекторно обхватывает меня одной рукой, второй, чтобы я не завалила его на спину, цепляется за крышу автомобиля. Мгновение нас шатает в разные стороны под громкий и какой-то счастливый собачий лай, а потом Лекс, посмеиваясь, вспоминает, что я всегда хорошо играла в боулинг.
— И это я еще давно не практиковалась! — говорю как будто с хвастовством, хочу немного отклониться, чтобы щенок окончательно не превратил мою шелковую рубашку в носовой платок, но… не хочу.
Сколько лет прошло с тех пор, как я в последний раз чувствовала себя защищенной? Даже если сейчас небо на землю свалится или на наши головы полетят метеориты — со мной все будет хорошо. Я знаю это так же точно, как знаю свое имя, дату рождения и день, когда в последний раз была в такой же безопасности — накануне аварии, после которой Лекс попал в больницу. Какой-то придурок подрезал меня на дороге и я, не справившись с управлением, влетела в столб. Сработали подушки безопасности, я отделалась парой царапин и синяков, но перед машины был почти всмятку. Машины Лекса, которую я одолжила, потому что моя была на техобслуживании. Новенькой машины Лекса, купленной меньше месяца назад. Машины, на которую он копил и о которой прожужжал мне все уши. Я так боялась ему звонить, что мой мозг отказывался находить его номер в телефоне. А когда Лекс приехал и увидел, что произошло, то первым делом крепко меня обнял и сказал: «Я бы сдох на месте, если бы с тобой что-то случилось».
?????????????????????????? — Прости меня, пожалуйста! — неожиданно громко и пронзительно вырывается у меня, так, что даже непоседа Орео моментально затихает. — Лекс, прости! Я такая трусиха! Я так испугалась! Я подумала, что моя жизнь… что я…
Слова душат, становятся поперек горла, а когда Лекс с удивлением немного отстраняется и смотрит на меня сверху вниз — я окончательно расклеиваюсь.
— Я такая дура, Лекс! Конченная идиотка! Меня невозможно простить, но ты, пожалуйста, прости! Я эгоистка, я знаю, знаю… Но ты должен меня простить! Ты всегда был лучше меня во всем! А кто-то должен быть умнее, помнишь? Кто-то должен быть дрезиной, которая тянет поезд! Вот, ты…
Я запинаюсь, потому что его лицо, секунду назад удивленное, вдруг каменеет, а еще через секунду начинают надуваться щеки.
— Ты дурак что ли совсем?! — хмурюсь, понимая, что он вот-вот рассмеется. Я тут перед ним душу выворачиваю наизнанку, а он нашел повод посмеяться! Да я вообще впервые в жизни кому-то такие слова говорю!
— Локомотив, Вика! — сквозь приступы смеха, кое-как говорит Лекс. — Поезд тянет локомотив, мой ты светлый ум, мощностью в две лошадиных силы!
Я хочу его стукнуть, но он так заразительно смеется, что я, против своего желания, тоже начинаю хихикать. Ладно, не всем же в паре быть умными, кто-то должен быть просто красивым. Ну, то есть, чуточку красивее, чем другой.