Пари

Субботина Айя

— Ну хорошо, — шиплю себе под нос и набираю номер Лекса.

Кстати говоря, чтобы раздобыть его номер, мне пришлось пообещать полчаса своего времени для бесплатной фотосессии одному ушлому фотографу. Это будут те еще «лучших полчаса в моей жизни», и я точно не собираюсь страдать на них просто так.

Но Лекс не берет трубку.

На всякий случай проверяю, не ошиблась ли номером, но это точно он — даже подписан как «Мояпопытканомер5».

Набираю еще раз.

И еще.

До тех пор, пока он, наконец, не снимает трубку.

— Ты в курсе, что я тут…

—

Иди нахуй, Вик, — странно заплетающимся языком говорит он.

Делаю глубокий вдох, и чтобы ничего не ляпнуть в ответ, «принимаю» ту часть нашу с Хасским разговора, где он буквально умолял меня соглашаться на все и не давать Лексу повода отобрать у меня даже те крохи, которые еще можно спасти.

«Спокойно, моя хорошая, — поглаживаю свое глубоко уязвленное ЧСВ [3] , - не забывай, что он просто очень обиженный мужик, было бы странно, если бы он не попытался задеть тебя за живое».

3

ЧСВ — чувство собственного величия

— Ты помнишь, что мы договорились о встрече? — стараюсь, чтобы мой голос звучал максимально покладисто.

— Я приказал, чтобы ты пришла в двадцать два тридцать. Даже дал парням указание, накинуть пять минут сверху. Все, Вик, поезд ушел. У меня вообще на хер другие планы на этот вечер, а свои десять минут славы ты, как обычно, проебала. Почему я не удивлен?

— Я стояла в пробке, — выдумываю на ходу.

— Даже если это действительно так — мне как бы…

Он не заканчивает и вместо этого издает странный глубокий вдох.

Я только надеюсь, что это кальян.

Хотя, положа руку на сердце, абсолютно не похоже. А вот от мысли, что это может быть на самом деле, у меня неприятно краснеют уши. Что с ним случилось за эти три года, что он из хорошего парня превратился в отбитого мудака?

— Лекс, я ведь уже все равно приехала, — буквально наступив на горло своей гордости, говорю я. — И не займу много твоего времени. П-п-п… п-п-пожалуйста.

В последнее время я так редко использовала это слово, что оно буквально становится мне поперек горла.

На том конце связи еще какое-то время слышится странная возня, потом характерный звук отсчитываемых купюр и раздраженный голос Лекса:

— Черт с тобой, раз уж ты все равно обломала мне весь кайф.

— Спасибо, Лекс, ты такой хоро…

В трубку раздаются гудки.

Вот же придурок долбаный!

Глава шестая: Лекс

— Точно не хочешь продолжить?

Длинноногая роскошная блонди с грудью абсолютно идеальной формы и белизны, становится передо мной и, упираясь ладонями в колени, подается вперед. Именно так, чтобы вся ее полноразмерная «четверка» была прямо у меня перед глазами.

Еще минуту назад я чуть богу душу не отдал, пока она обхаживала губами мой член, извиваясь вокруг него языком как настоящая змея. Нахрена я вообще брал трубку?

Я же видел, что это Виктория, а любое появление этой стервы на горизонте равносильно моему просранному настроению.

Хотя, наверное, задавать вопросы следует с другого, самого главного — почему я, вместо того, чтобы удалить ее номер, сохранил его под именем «Рыжая коза», да еще и на аватарку входящего прицепил ровно такое же животное? Как будто, блядь, хотел, чтобы она перезвонила. Хотя ни хрена не хотел, и это несоответствие выбивается из моей логики.

— Прости, цыпа, — разочарованно кривлю губы, позволяя себе погладить крутое, покрытое блестками и маслом бедро.

— Может, я тогда попозже загляну? — не сдается она, поглаживая мой подбородок длинным красным ногтем.

Я только подмигиваю, хотя в глубине души понимаю, что разговор с Викторией сделает меня импотентом на ближайшие двадцать четыре часа. Мы вчера поговорили всего ничего, но она раздолбала меня на целый вечер. Ни на чем не мог сосредоточиться, только снова и снова прокручивал в голове каждую ее тупость и безмозглые интонации. Даже пришлось отменить свидание с Катей, сославшись на головную боль.

Блядь, да где вообще три года назад были мои глаза и мозги, когда я делал Виктории предложение?! Как вообще можно было искренне любить вот это? Правду говорят, что иногда чувства делают нас слепыми и глухими, но конкретно в моем случае, я стал еще и тупым, блядь.

Моя танцующая спутница не успевает уйти до того, как появляется Виктория.

Они сталкиваются в дверном проеме, и смотрят друг на друга как готовые немедленно ужалить кобры. Но роскошная длинноногая красотка уходит первой, видимо рассудив, что рвать волосы моей спутнице — не лучший способ получить от меня предложение на еще один «приват». Хотя, кто знает? Возможно, в конце нашего с Викой разговора, я буду готов заплатить любые деньги, лишь бы увидеть, как чьи-то наманикюренные пальцы прореживают ее рыжие волосы.

— Так вот от чего ты не мог оторваться, — говорит Вика, оценивая взглядом комнату, и на ее лице появляется выражение крайней брезгливости.

— Злишься, что не успела к началу? В следующий раз предупреждать тебя заранее о том, что я собираюсь раздеть и трахнуть стриптизершу? — Это вопрос риторический, но Вика, судя по ее вспыхнувшим от негодования щекам, собирается дать ответ. Нужно успеть ее остановить, иначе она окончательно испортит сегодняшний вечер. — Не надо, солнце, побереги силы.

Сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и слежу за тем, как она проходит вглубь комнаты, присматривая место, куда сесть. Как будто, блядь, тут на выбор целый гарнитур, а не всего пара диванов друг напротив друга.

У нее пиздатые ноги. Крепкие, потянутые, ровные, длинные.

Классная жопа, хотя в этих шортах смахивает на наряд девочки-припевочки, но, вероятно, так задумано, чтобы снова сойти за милое невинное создание, которому я просто обязан отдать все, что оно захочет.

Ее волосы стали длиннее, теперь уже ниже лопаток, и они настолько ярко-медные, что светят ярче подвешенного под потолком стеклянного шара.