Пария
Шрифт:
— Гримуар? — не поняла я.
— Слово, — пояснила она, — тесно связано с таким понятием, как «грамматика» — «объяснение основных идей и понятий чего-либо». Я говорю именно о магической грамматике, которая позволит им, используя волшебную силу слова, чтобы изменять материальный мир и противостоять варпу. Присмотрись хотя бы к значению слова «заклинание» — в некоторых языках это слово имеет значение и «магический заговор» и «правописание». Падуя, дорогая моя — все знают, что в начале было слово. Язык, который использует это слово —
Она повернула голову и посмотрела на меня.
— Ты точно не можешь вспомнить ни одного из этих слов?
— Точно, — заверила я.
— Что такое? — спросил Лайтберн.
— Не знаю, — ответила я. — Ничего.
На какую-то секунду мне показалось, что я слышала какой-то шум снаружи.
— Можно как угодно судить обо всех этих тайных и… нетрадиционных подходах Экклезиархии к некоторым вопросам, — твердо сказала я Элаис Каторз, — но без сомнения они погрязли в застарелой и поистине дьявольской порче.
И я рассказала о «посредниках» — жутком Скарпаке и его родичах.
Она побледнела от мысли об этих ужасах.
— Космодесантники Хаоса, — едва слышно прошептала она. — Судя по твоему описанию, Семнадцатый Легион. Несущие Слово с древней Колхиды. Само божественное милосердие оберегло нас от нашествия этих чудовищ на Санкур. Ты права. Экклезиархи должны быть прокляты и трижды безумны, чтобы иметь хоть какие-то дела с подобными тварями. Неудивительно, что весь город в опасности. Неудивительно, что организации, подчиненные Святой Инквизиции — такие, как Зона Дня — подвергаются нападениям и уничтожаются. Архивраг уже здесь. Власть Империума близка к краху.
От этих речей я окончательно пала духом. О чем-то подобном я думала в течение последних нескольких дней — но, когда кто-то другой облек мои мысли в слова, я похолодела.
Я перешла к заключительной части рассказа — о появлении пси-проекции, называвшей себя граэлем, и о последовавшей за этим битве, в которой, как я полагала, Юдика и получил ранение.
Но кое-что внезапно отвлекло меня. Я услышала смех. Детский смех, который доносился снаружи.
Как минимум дважды в течение последних нескольких дней этот звук предшествовал началу самых ужасных событий. Я слышала детский смех перед нападением на Зону Дня — и ужас сковал меня холодом. Потом — в коммуне. И во время побоища в медной библиотеке — впрочем, я не была уверена, что детский смех не был игрой моего воображения.
— Здесь есть дети? — резко спросила я.
Элаис Каторз выглядела совершенно ошеломленной.
— Дети? — переспросила она.
— Здесь есть дети? — твердо повторила я вопрос.
— Я… — начала она. Потом недоверчиво покачала головой. — Откуда ты знаешь? Мы были так осторожны….
— Здесь есть дети, мамзель Каторз? — повторила я.
Теперь ее изумление больше походило на тревогу.
— Только
— Я слышу их, — произнесла я. — Я слышу.
Она поднялась. Теперь она была почти в ужасе.
— Падуя, прошу тебя. Мы должны быть очень осторожны. Нельзя тревожить детей.
— Я думаю, нам надо взглянуть на них, — неожиданно произнес Юдика.
Он встал. Его лицо по-прежнему было бледно, он выглядел болезненно и стоял неловко, словно получил сильный удар по ребрам.
Но его глаза горели от переполнявшей его безмолвной ярости.
— Сядьте… — начала Элаис Каторз.
— Нет, — отрезал он.
— Мы думали, ты спишь, Юд, — сказала я.
— Я то отключался, то возвращался в сознание, — ответил он, не отрывая от нее пристального взгляда. — Но я слышал, о чем вы говорили. Ты отлично задавала вопросы, Бета. Такая техника сделала бы честь любому дознавателю. Предлагая ей свою информацию, ты заставила ее много чего рассказать о себе.
Я понимала, что так оно и было. Элаис Каторз настолько изголодалась по новостям из внешнего мира, что утратила всякую осторожность.
— Но, конечно же, — продолжал Юдика. — Ты не задала самый важный вопрос.
— Не задала, — подтвердила я. — Но как раз собиралась.
Элаис Каторз выглядела смущенной и полностью сбитой с толку. Она переводила взгляд с меня на Юдику и обратно.
— Ч-что? — не понимала она. — Что?
— Главный вопрос, мамзель Каторз, — произнесла я, — состоит в том, почему вы так хорошо информированы? Откуда вы знаете то, что знаете?
Внезапно ее лицо стало непроницаемым, она стиснула зубы. Было видно, что она по-настоящему разозлилась.
— Вы даже не представляете, с кем имеете дело, — произнесла она.
— В точку, — подтвердил Юдика. — Поэтому мы и спрашиваем.
— Я позову слуг. Они….
Лайтберн взвел курок своего пистолета Ламмарка. Спусковой механизм издал громкий металлический щелчок.
— Я вот думаю — не больно-то это крутая идея, — сообщил он.
Шадрейк внезапно заволновался. Его тревожное восклицание пробудило дремавшую Лукрею. Проклятый быстрым движением наставил на художника пистолет.
— Сиди ровно, где сидишь, — скомандовал он. Шадрейк весьма проворно повиновался.
— Ну что ж, посмотрим на это дитя, — объявил Юдика.
— Вы не можете! — почти выкрикнула Элаис Каторз. — Трон Терры, вы сошли с ума? Дети…
— Посмотрим на него, — повторила я. — А потом вы объясните, чем вы здесь занимаетесь, что из себя представляете, расскажете, откуда знаете то, что знаете, и каковы ваши намерения относительно нас.
— Вы не должны беспокоить никого из детей, — заявила Элаис Каторз.
— Вот это точно ни к чему, — подхватил Шадрейк, его голос дрогнул от неподдельного ужаса.