Париж ночью
Шрифт:
Там по обоюдному согласию они меняются партнерами на один вечер и без всякого продолжения. Главное здесь вот что — измена за спиной мужа или жены считалась бы предательством. А тут все довольны. «Коробки» есть на все вкусы, просвещал меня главный редактор. Они отличаются и по социальному статусу посетителей. Бывают грязные дыры для малоимущих, есть «демократичные» клубы для среднего класса, а имеются шикарные заведения для хозяев жизни.
Так вот, мсье Ури предложил мне внедриться в этот тайный мир роскоши и наслаждений. Стать там своим. Его контора берет на себя все расходы. Главное себя ничем не выдать. Я буду работать там, как разведчик-нелегал
А уже потом, когда я стану там своим человеком, меня снабдят специальной аппаратурой и мсье Ури даст отмашку на съемки репортажа.
— Но это в будущем. А пока наслаждайтесь! — напутствовал меня шеф.
Интересно, отказался бы кто-нибудь от такой работенки? Тебе дарят гарем из самых красивых, самых холеных, самых изысканных женщин Парижа. И все это даром.
Но бесплатным бывает только сыр в мышеловке. Об этой простой истине я забыл, когда с нескрываемой радостью принимал предложение мсье Ури.
Партнерша
Одной из проблем погружения в закрытый мир «коробок» было наличие постоянной партнерши. В идеале — жены или постоянной любовницы. Но мысль, что я отдам на сексуальное растерзание свою девушку, мне претила. К тому же эта гражданка должна быть без комплексов и претензий. Ничего не зная о моем задании, она должна работать безотказно и иметь свой интерес. При этом должна быть сексуальной, привлекательной, воспитанной, контактной и неглупой, чтобы обмен выглядел достойным. Вот какой длинный перечень требований к партнерше у меня получился.
Среди русских путан, которых в Париже пруд пруди, я нашел девушку по имени Тома. Молодую, красивую, умеющую хорошо одеваться, с роскошной фигурой и хорошими манерами. Она училась в Сорбонне на медицинском факультете и подрабатывала на дому с постоянными клиентами. Мы договорились, что деньги она будет получать за каждое посещение «коробки», но спать со мной ей не придется. Впоследствии Тома призналась, что работать моей партнершей в «коробках» она согласилась бы и бесплатно. Говорила, что ей доставляет удовольствие само общение с хозяевами жизни. Она объясняла, что женщин в мужчинах привлекают не сами деньги, а та харизма, которая сделала их богатыми и могущественными. Сила, которой от природы награждены одни и которой начисто лишены другие. А именно такими харизматичными мужчинами и были постоянные посетители этих дорогих клубов. При этом от денег она не отказывалась. А мне-то что — платила моя контора.
Та же контора внесла за меня целых десять тонн евриков — годовой членский взнос в один из самых престижных клубов Парижа, что открывало мне двери и в другие заведения.
Вообще внедриться в хорошую «коробку» оказалось делом непростым. Нужны были рекомендации. О них тоже позаботился таблоид. Я подозреваю, что кто-то из его руководителей был любителем подобных развлечений. Может, и сам мсье Ури. То-то он расписывал мне прелести этого тайного ордена.
Мечта Джиоконды
И вот, в первый раз мы с Томой собрались в «коробку». Это был клуб «Рояль» в Версале. Нас туда по наводке таблоида провела одна пара, так как при первом посещении кто-то должен был дать свои рекомендации. Вечер начался с красивого ужина за длинным столом на двадцать четыре персоны. Строго соблюдался дресс-код: мужчины в смокингах, а дамы в бриллиантах на обнаженном
Одной из моих соседок за столом оказалась красивая итальянка, на которую я сразу положил глаз. Она охотно принимала мои ухаживания, в ответ строила глазки и смущенно прикрывала щечки маленьким веером. Эта ее застенчивость смотрелась особенно пикантно, потому как никакой одежды на девушке не наблюдалось.
Мы разговорились.
— Джиоконда, — представилась она, — это значит «счастливая».
Она была студенткой университета в Болонье и приехала сюда вместе со своим постоянным любовником — профессором теологии. Мы с ним обменялись вежливыми приветствиями. Он в свою очередь сразу запал на Тому, старался ей угодить, и думаю, если бы она попросила, мог бы прочесть ей пару лекций о целибате. Но сегодня Тому интересовали другие темы. Профессор это понял и отпускал витиеватые комплименты по поводу ее бюста, который действительно того стоил.
После десерта мы поднялись из-за стола и переместились в бар. Я нежно прикоснулся к спине Джиоконды, она вздрогнула и улыбнулась. Во время медленного танца сказала мне, что они с профессором тут частые гости. Прилетают в Париж на уик-энд и расслабляются. А я признался, что здесь впервые, и попросил Джиоконду провести экскурсию.
Все залы клуба были оформлены как королевские будуары. Но были там и другие аттракционы. Один из них пользовался большим успехом. В центре обшитой глухим черным бархатом комнаты стоял высокий спортивный мат, огороженный клеткой. На него сверху падал узкий луч света. Какая-то пара, закрывшись изнутри, улеглась на это возвышение и предалась страсти. Мужчины, собравшиеся вокруг, протянули руки сквозь прутья клетки и принялись ласкать все части тела этой красавицы, до которых могли достать. Она, страстно целуя своего партнера в губы, извивалась под ласками множества чужих рук и, судя по всему, испытывала невероятное блаженство. На мой непросвещенный взгляд, все это выглядело довольно странно.
— Видишь, как ей хорошо? Ты понял почему? — спросила Джиоконда, прижимаясь ко мне.
— Нет, — честно признался я. — В чем тут кайф?
— Правда, не понимаешь? — спросила Джиоконда, и ее лицо осветилось какой-то блаженной улыбкой. — Как я люблю лежать здесь со своим профессором. По-моему, это же мечта всех женщин мира! Ты отдаешься любимому, а тебя хотят все мужчины вокруг. Хотят, но не могут до тебя добраться! Осознание этого и есть высшее наслаждение для женщины. Пойдем найдем какую-нибудь комнату. Я уже хочу тебя! Пойдем скорее…
– А ты был в «2 + 2»? — неожиданно спросил Пьер.
«Он ведь водил туда свою жену. Нинка мне сама рассказывала», — подумал я с усмешкой и честно признался:
– Был, конечно, только ни разу там тебя не видел.
– И хорошо, что не видел, — вздохнул Пьер.
Я догадался, какие воспоминания на него накатили.
– А клуб был хороший… Жаль, что закрыли.