Париж ночью
Шрифт:
Входная дверь, ведущая в этот рай, распахнулась, и накачанный охранник, приветливо улыбаясь, пропустил нас в храм любви.
— Мадам, мсье? — спрашивает услужливый портье.
— Жанна и Жан, — называемся мы вымышленными именами и спускаемся по лестнице в подземелье.
Там, под высокими сводами зала, звучит музыка, переливается женский смех, всюду атмосфера беззаботной радости.
О, какой сюрприз! Сегодня вечеринка в венецианском стиле. На столиках посетителей ждут карнавальные полумаски — яркие, разноцветные, с блестками и перьями.
Уже далеко за полночь, и веселье в самом разгаре. Прекрасные женщины, в одних только туфлях на высоченных каблуках, сверкая драгоценностями, флиртуют со всеми подряд.
— Доброй ночи! Что вы желаете? — расплывается в улыбке бармен.
— «Дом Периньон», пожалуйста.
— Для вас, мадам. Для вас, мсье. Приятного вечера…
К моей спутнице подходит седой крепыш, начинает делать ей комплименты и чуть приподнимает маску. Бог мой, как он похож на президента Валютного фонда! «Жанна» даже не представляет, как же ей повезет, если сегодняшняя интрижка с этим господином у нее когда-нибудь продолжится! Ладно, не будем им мешать. Не за этим я сюда пришел.
Я беру со стойки бокал и удаляюсь в глубины клубных коридоров. Они ведут к множеству комнат, из которых раздаются страстные стоны и нежное мурлыканье. Те гости, что еще не нашли себе пары, так же, как и я, фланируют из зала в зал и любуются этой бесконечной камасутрой. Розовый зал, золотой, сиреневый… И всюду обнаженные пары, предающиеся любви. А какие красотки! Просто завораживающее зрелище!
В центре синего зала возвышается огромная кровать. На ней извивается от страсти длинноногая мулатка. Голубое покрывало так прекрасно оттеняет смуглую матовость ее ореховой кожи, что я невольно на нее заглядываюсь и не сразу обращаю внимание на партнера.
Стоп! Это, кажется, ОН. Тот, ради которого я и пришел сюда. И ради встречи с которым разрабатывалась вся эта операция. Ах, как же его увлекла эта мулатка! Ничего не замечает господин хороший! Даже того, что с него сползла маска. Это точно ОН! Я нащупываю в кармане кнопку управления камерой. Сжимаю пальцы. Щелк. Щелк. Щелк. Вот он, голубчик, во всей красе. И мулатка, которую он подцепил, тоже хороша в своей роли. И еще раз — щелк. Стараюсь подойти поближе, чтобы объектив, вмонтированный в пуговицу моей рубашки, запечатлел их крупнее. Еще нужно замереть, чтобы изображение не оказалось смазанным. Разумеется, камера абсолютно бесшумная, да и пишет она видео, а не статичные фотки. Но за много лет работы я привык шептать про себя: «Щелк-щелк», когда нажимаю затвор. Теперь зайдем с другого ракурса. Щелк. Щелк.
Ну, и ладушки. Нужно срочно уносить ноги. Надеюсь, «Жанна» уже получила свою порцию счастья с банкиром и мне не придется отрывать ее от процесса. Чтобы все выглядело правдоподобно, скажу ей, что не нашел для себя подходящей красотки. Мы уйдем вместе и вряд ли когда-нибудь еще встретимся.
Претендент
Утром я позвонил в приемную мсье Ури, чтобы доложить ему, как успешно сложился вчерашний вечер, и передать отснятый материал. Но услышал ошеломляющую новость. Шеф был убит двумя выстрелами в голову. Я перепугался: вдруг это как-то связано с моим визитом в клуб «Шандаль»?
Дома я вывел изображение на большой экран. Все получилось отлично. Хотя света было маловато, но камера работала с высоким разрешением. Все мелкие детали: завитки волос, складки кожи, выражение глаз — все просматривалось довольно четко. И лицо персонажа было отлично видно на тех кадрах, где с него на мгновение слетела маска. Я остановил видео и вгляделся в героя моего репортажа. Где же я мог его видеть? Кто он такой? Ответив на эти вопросы, я смогу понять, чего мне опасаться. Я погрузился в Интернет, просмотрел тысячи фотографий
Возникал вопрос, который сначала не пришел мне в голову: если это непубличный человек, то зачем таблоиду собирать на него компромат? Возможно, что эти снимки предназначались совсем не для печати. Его просто хотели шантажировать. Тогда кто же он?
Я отобрал стоп-кадры, где он был без маски, и сделал фотомонтаж в нескольких вариантах. «Надел» на него модную рубашку, потом свитер, потом сделал вариант в костюме с галстуком. Подретушировал, вставил нейтральный фон, отпечатал несколько снимков и решил продолжить поиски.
Собрал десяток каких-то случайных мужских портретов и перемешал их с портретами моего «героя». Я понимал, что крупно рискую, но что оставалось делать.
Зайдя в редакцию таблоида, я завел ничего не значащий разговор со знакомым бильд-редактором и показал ему свою портретную галерею. Не знает ли он кого? Посетителя «коробки» тот узнал сразу. И тогда мне стало понятно, почему я не мог найти его среди французских знаменитостей. Это был американец. И не простой.
Когда я залез в Интернет и почитал про него, то у меня волосы на голове зашевелились. Парень был сенатором-республиканцем, которого его партия прочила в президенты США вместо надоевшего всем демократа. В силу малопонятных европейцам интриг республиканцы решили выставить в противовес действующему президенту непримелькавшуюся фигуру из американской глубинки. И нашли его, улыбчивого, загорелого, трудолюбивого и верующего, — настоящее воплощение американской мечты. Правда, была у кандидата одна тайная страсть — необузданная любвеобильность. Но люди, которые вкладывали деньги в его предвыборную кампанию, приказали ему завязать все, что у него отросло, морским узлом. Их кандидат должен был идти на выборы как прекрасный семьянин, любящий отец и верный муж.
Вокруг этой фигуры, оказывается, кипели страсти. Демократы, находившиеся у власти, искали на конкурента компромат. Но у парня были хорошие шансы на победу, поэтому свои оберегали его, охраняли и жестко пресекали возможные провокации. С другой стороны, в администрации действующего президента спали и видели только одно — как бы «спалить» опасного конкурента. Тут никаких денег было не жалко. Кому в голову пришла идея затащить его в «коробку»? И как это вообще оказалось возможным? Вероятно, сработало его чисто американское представление о том, что Европа — это какое-то захолустье, куда можно съездить, как в заповедник, и оттянуться. Кстати, если бы французский политик или банкир засветился в «коробке», то никто бы и не вздрогнул. Это в Америке конгресс и палата представителей грозили объявить импичмент президенту, который побаловался парой сигар с практиканткой Моникой. А во Франции у президента Миттерана были одновременно две семьи плюс куча любовниц — и ничего. Французы искренне считают, что если президент в постели слабак, то государством он управлять не может.
Да и американец хорош. Приехал с тайным визитом, провел напряженные переговоры в надежде заручиться европейской поддержкой. Но переработался, захотелось расслабиться. И попал в «коробку». Может, он даже не знал, куда шел. Наверняка не понимал разницы между «Мулен Руж», «Крейзи хоре» и «Шандаль». Но ему там понравилось. А тут я со своей камерой. Щелк да щелк…
Компаньон
По поводу убийства Ури выдвигалось множество версий. Но, кажется, только я догадывался, за что его грохнули. И очень не хотел отправиться за ним следом. Ясно, что шеф играл в этой американской разборке важную роль. Ведь именно он отправил меня в тот вечер в «Шандаль». Да и «коробочную командировку» организовал еще несколько месяцев назад тоже он. Значит, операция готовилась давно. И после ее завершения мной могли пожертвовать.